Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации

Коллектив авторов

Редакторы журналов о моде и представители фирм, продающих одежду, все чаще жаловались, что на них обрушился шквал – слишком много коллекций, слишком много брендов, слишком много товаров. Хотя Неделя моды в Париже по-прежнему ограничивалась девяноста показами, число показов во время Недели моды в Нью-Йорке в конце концов превысило двести. Потребители тоже начали уставать от моды. Они меньше покупали и чаще интересовались распродажами или эксклюзивными совместными проектами. Например, когда компания Balmain, специализирующаяся на дорогостоящих предметах высокой моды, совместно с H&M создала «капсульную» коллекцию, среди покупателей начался ажиотаж – отчасти потому, что у Оливье Рустена, модельера Balmain, так много подписчиков в социальных медиа.

Некоторые аналитики высказывали мысль, что слабая активность покупателей объясняется неудачно составленным «календарем» модной индустрии. Например, основные осенние и зимние коллекции попадают в магазины

в июле, когда в большинстве стран Северного полушария стоит жара. К тому же проходит лишь восемь коротких недель, пока одежда находится в магазине, после чего она продается со скидкой. Эксперты высказывались в пользу новой идеи: «увидел – купил». Разумеется, проблемы с транспортировкой были налицо. Как могут дизайнеры организовать изготовление и поставку одежды сразу после показа? Должны ли быть закрытые показы только для покупателей, а спустя несколько месяцев, когда вещи уже в магазинах, – большие шоу? Как сохранить в тайне закрытые показы? Некоторые дизайнеры в Нью-Йорке и Лондоне с интересом отнеслись к идее немедленной покупки, но представители модных ассоциаций Парижа и Милана настаивали, что настоящая оригинальная одежда стоит того, чтобы ее ждать. На практике в каждой коллекции лишь немногие вещи можно купить сразу же. Поэтому первоначальные попытки извлечь выгоду из принципа «увидел – купил» оказались менее успешными, чем ожидалось. Сетования по поводу переутомившихся модельеров тоже поутихли. Когда Раф Симонс занял пост креативного директора Calvin Klein, заменив дизайнеров сразу и мужской и женской одежды и взяв на себя еще больше обязанностей, чем он выполнял во время работы в Dior, модная пресса отреагировала на его переход в Calvin Klein исключительно положительно.

Одна из важнейших проблем системы моды – это, конечно, глобализация. В рамках глобальной системы моды основные субъекты принятия решений: художественные и технические руководители больших предприятий, производители специализированных товаров, крупнейшие магазины и так далее – сосредоточены в нескольких городах мира, таких как Париж и Нью-Йорк. Но мода стала более многообразной, появились новые ее центры – структура, в которой мода распространяется из центра к периферии, усложнилась. Сегодня модных столиц четыре: Париж, Нью-Йорк, Милан и Лондон, – но существует множество перспективных с точки зрения моды городов. Карта моды изменилась. Сегодня по всему миру проходят сотни модных показов, свидетельствующих о том, что дизайнеров и потребителей становится все больше. В одной только Восточной Азии недели моды проводятся в Токио, Сеуле, Шанхае и Пекине; в Южной и Юго-Восточной Азии они проходят в Нью-Дели, Мумбаи, Бангкоке и Джакарте, и это далеко не полный перечень.

Независимые дизайнеры чаще всего зажаты между крупными элитными брендами (такими, как LVMH) и крупными брендами быстрой моды (вроде H&M). Но независимым дизайнерам приходится еще труднее, если они не живут в одной из главных модных столиц. Некоторые большие города, например Берлин, оказывают определенное влияние на моду, тогда как другие (Мумбаи или Шанхай) играют существенную роль в экономике, которую они пытаются преобразовать в более выгодный образ в международных СМИ.

Понятно, что местные дизайнеры никогда не смогут одеть всех, – для этого есть Zara и H&M. Но местные дизайнеры могут выступать в качестве представителей нации или сообщества, к которым они принадлежат, а местные показы мод, безусловно, способствуют улучшению локальной экономики. С учетом структуры глобальной модной индустрии дизайнерам в периферийных городах следует придерживаться двуединого подхода, одновременно развивая локальные центры моды и стараясь проникнуть в модные столицы мира.

Какие факторы содействуют превращению города в экономическую и символическую столицу моды и формированию его убедительного имиджа? По всей видимости, важно наличие хорошего учебного заведения, такого как Центральный колледж искусства и дизайна Сен-Мартинс в Лондоне или Королевская академия изящных искусств в Антверпене. Кроме того, необходимо развитие институтов, служащих посредниками между модельерами и публикой, в частности небольших независимых магазинов одежды и местной недели моды, которые помогают дизайнерам и розничным сетям. Крайне существенно также наличие опытных и специализированных подрядчиков, равно как и связей между модной индустрией и другими культурными институтами, в том числе музеями. Города, в которых развивается мода, выигрывают, если у них есть доступ к новым технологиям и научным исследованиям. Лос-Анджелес стал своего рода региональной модной столицей не в последнюю очередь из-за низких цен на недвижимость и трудовые ресурсы. Но и технологии сыграли свою роль. Например, расположенная в Лос-Анджелесе компания Skincraft применяет технологию сканирования тела, а также лазерный раскрой ткани, чтобы изготовить одежду на заказ.

Все указывает на то, что будущее моды тесно связано с развитием различных технологий в области текстиля. Голландский модельер Ирис ван Херпен известна своими скульптурными

силуэтами, использованием новых материалов и структурных приемов, а также цифровых технологий. При всей необычности ее творчество отражает одержимость моды новыми материалами, технологиями и силуэтами, которые либо расширяют, либо как-то еще меняют очертания тела. Новые материалы, например, могут добавлять объем, не добавляя ненужного веса, а с помощью новых технологий, например компьютерного дизайна, можно создавать новые сложные формы в одежде – точно так же как это делается в архитектуре. Особенно интересна 3D-печать, потому что теоретически она может в конечном счете полностью преобразовать производство одежды, так что отпадет необходимость в неквалифицированной работе подрядчиков.

Но разговоры о технологиях возвращают нас к одному из самых загадочных и существенных факторов в моде – ее творческой составляющей. Творчество – это действие, в результате которого рождается нечто новое, будь то идея, произведение искусства или изобретение. В мире моды о творчестве обычно говорят в связи с отдельными модельерами, которые в глазах большинства являются единственными в своем роде «гениями». Само собой, у каждого дизайнера свой внутренний мир и своя биография. Однако даже наиболее выдающиеся дизайнеры, такие как Александр Маккуин, не создают новые стили вне какого-либо контекста. Как и все люди, Маккуин работал в рамках определенной культуры и общества. В эпоху СПИДа и открытой гомофобии он вырос геем и чувствовал солидарность с жертвами предрассудков, например Жанной д’Арк. Он был подмастерьем на Сэвил-роу, работал в сфере моды в Италии и учился в Центральном колледже искусства и дизайна Сен-Мартинс, то есть приобрел обширные знания в области модных технологий и истории моды. И дело было не только в получении знаний, но и в том, чтобы возникло желание сравнивать идеи и решать, какие из них лучше и достойны претворения в жизнь.

Михай Чиксентмихайи в своей новаторской книге «Креативность» (Creativity) подчеркивает, что оригинальные идеи и плоды творчества рождаются «благодаря совместному действию различных факторов, а не только как результат мыслительного процесса единственного в своем роде гения». Более того, «уровень творческой активности в определенном месте в определенное время зависит не только от индивидуального творческого потенциала. Не в меньшей степени он зависит от того, насколько соответствующая область деятельности и среда способны к восприятию и распространению новых идей». Область, по его словам, представляет собой «набор символических правил и практик». Такой областью, например, является мода, равно как и математика. Среда включает в себя «всех людей, контролирующих ту или иную область», тех, кто оценивает новое произведение 18 . Поэтому для процветания творчества необходима критическая масса эрудированных людей, которые будут собираться и обсуждать, какие из новых идей – лучшие. Вспомните итальянский Ренессанс: разве дело в том, что во Флоренции и ее окрестностях внезапно стало рождаться больше творческих людей? Или же нечто в самой обстановке этого места в то время способствовало творчеству и утверждению новых идей и новых живописных канонов?

18

Csikszentmihalyi M. Creativity: Flow and the Psychology of Discovery and Invention. New York: Harper Perennial, 1996. Рр. 1, 31, 28.

Долгое время Париж считался главным средоточием творчества. Не прошло и двух лет с окончания нацистской оккупации города, как Кристиан Диор представил новую коллекцию. Необычайная элегантность и женственность этого стиля, получившего название New Look, совершила революцию в моде. И причиной тому был не только «гений» Диора. Когда кончилась война, область моды и среда модных журналистов, покупателей и потребителей были открыты для нового, подчеркнуто женственного, роскошного стиля. Несколько десятилетий спустя даже такие неуживчивые люди, как Маккуин, способны были обзавестись союзниками и приверженцами, привлечь на свою сторону влиятельных людей, которые совместно составляли списки лучших и звезд второй величины, что помогало определить, кто из дизайнеров добился наибольшего уважения и успеха.

Как показывают исследования творческих способностей, многообразие людей, культур и областей деятельности создает более благоприятные условия для появления новых оригинальных идей. Чиксентмихайи пишет: «Средоточия творческой активности возникают, как правило, на стыке разных культур, смешиваются различные убеждения, стили жизни и знания, благодаря чему людям проще разглядеть новые сочетания идей. В однородных и плохо поддающихся изменению культурах требуется больше концентрации внимания, чтобы найти новые способы мышления» 19 .

19

Ibid. Рр. 8–9.