Конец Осиного гнезда (Рисунки В. Трубковича)
Шрифт:
Обратный путь мне показался необыкновенно приятным. Улицы города выглядели как будто приветливее, а дорога через лес- не такой уж грязной.
Голова моя была полна радостных мыслей. Я думал над тем, где обосновался Семен с радистом, как и под видом кого пробрался в город, днем или ночью. Я шел, насвистывая, и думал о близкой встрече.
16. ЗНАК — «СК/4»
Гюберт будто почувствовал, какие надежды я возлагаю на этот день, и сломал все мои планы. Еще до обеда, во время урока
— Советских писателей и их произведения вы, я надеюсь, знаете?
Я ответил, что не очень, но основные знаю.
— Тогда никуда не отлучайтесь,- предупредил он. — Вы мне будете нужны.
Я молча повернулся и вышел, проклиная в душе Гюберта.
Я не суеверен,но мне вдруг показалось, что приказ Гюберта может быть как-то связан с моим желанием пойти сегодня в город.
Но город я все-таки посетил, хотя и не мог подать Криворученко ответный сигнал.
Уже вечером меня вновь пригласили к Гюберту.
— Поедемте,- сказал он.
Мы вышли со двора и уселись в громоздкий вездеход, в котором ожидал нас худощавый немец в военной форме.
— Познакомьтесь,- предложил Гюберт.
Я подал руку и назвал себя.
— Отто Бунк,- отрекомендовался наш спутник.
Так я впервые увидел помощника Гюберта, долго отсутствовавшего.
Поездка, занявшая более трех часов, никакого интереса для меня не представила.Машина остановилась на окраине города, возле обшарпанного дома. Мы вошли, и в угловой комнате я увидел груду книг, сваленных в беспорядке. Гюберт распорядился просмотреть их и отобрать те, которые принадлежат перу советских писателей. Видимо, они понадобились Гюберту, коль скоро он сам поехал сюда.
Я принялся за работу, а Бунк и Гюберт светили мне фонарями.
В этой книжной свалке, которую я добросовестно перетряхнул, набралось десятка два интересующих Гюберта книг. Я нашел томики Федина, Серафимовича, Сейфуллиной, Фадеева, Горбатова и других известных мне писателей.
Бунк увязал книги и положил в машину.
И лишь на обратном пути я кое-что извлек для себя. Гюберт и Бунк говорили по-немецки о положении на фронтах, о смерти какого-то знакомого им обоим полковника, о том, что Габиш никак не избавится от ревматизма. Потом Бунк сказал, что неподалеку от города разместился новый авиаполк тяжелых бомбардировщиков авиации стратегического назначения, что он уже успел познакомиться с некоторыми офицерами.
Когда машина подъехала к Опытной станции и Гюберт сошел на землю, со стороны города послышался сильный взрыв.
За ним последовал второй, третий, четвертый. Я насчитал их шесть подряд.
Гюберт постоял, вслушиваясь, и обратился к помощнику:
— Это еще что за новость?
Отто Бунк недоумевающе пожал плечами.
— Позвоните в город и выясните, — приказал Гюберт.
И мы прошли во двор.
Когда я дошел до порога своего дома и взялся за дверную ручку, грохнули еще два взрыва, правда слабее, чем первые: затем прострекотали длинные автоматные очереди, щелкнуло несколько
Я не меньше Гюберта заинтересовался тем, что произошло в городе. Но через кого узнать? Ничего не поделаешь, придется потерпеть…
Не зажигая света,я улегся в постель. В комнате было тепло и даже уютно. Я погрузился в размышления. Пораздумать было над чем. В который раз за этот неудачный день я стал суммировать все, что мне стало известно об Опытной станции и что надо было сообщить на Большую землю.В том,что связь с Большой землей наладится в самое ближайшее время, я нисколько не сомневался. Не сомневался и в том, что мы встретимся с Семеном, хотя не имел еще ни малейшего представления,когда, где и как. Но я знал, твердо знал, что найду выход.
Кажется, я уже задремал, когда кто-то вошел в комнату и включил свет. Это был Похитун. У него была дурацкая привычка садиться на кровать. Сейчас он тоже плюхнулся на одеяло у меня в ногах.
— Сволочи!… Что они хотят этим доказать? — сказал он с нескрываемым раздражением. — Все равно выловят всех до одного.
— О ком это вы? — спросил я с удивлением.
— Вы знаете, что произошло в городе?
Я покачал головой.
— А взрывы?
— Слышал и взрывы и пальбу.
— Вот, вот… Это местные бандиты. Сволочи!…
Я понимал, кого Похитун именует бандитами. Знал я, что, возможно, Раух подслушивает нашу беседу. Учитывал и то, что Похитун мог быть специально подослан ко мне. Но решил поддержать беседу.
Из наблюдений и разговоров, подслушанных на улице, в казино и даже на Опытной станции, я понимал, что в городе действует патриотическое подполье, но точно не знал еще ничего.Я надеялся,что Похитун по обыкновению выболтает что-нибудь.
— Что же они вытворяют? — спросил я.
Похитун встал и заходил по комнате своей ныряющей походкой.
— Подняли на воздух казарму батальона СС и швырнули две гранаты в гестапо. Убиты девять офицеров и что-то около шестидесяти солдат…
— А куда смотрит комендант, начальник гестапо?!- Я даже привстал, имитируя испуг и возмущение.
— Миндальничают, вот что я скажу. А надо хватать из жителей каждого десятого без разбора, не считаясь ни с полом, ни с возрастом, и стрелять! А еще лучше- вешать. Вешать беспощадно- среди дня,прямо на улице, на столбах, на воротах!… У них организация! Это не так просто. Нужен террор! Понимаете — террор.
Я сел, опустил с кровати ноги и закурил.
— Вешать,террор, это все хорошо. Только… знаете ли,поверить, чтобы в этом маленьком городке существовала организация…
— Хм… Вы хотите сказать, что это никакая не организация, а просто кучка головорезов из окруженцев? А электростанция?!- воскликнул Похитун.- Почему на прошлой неделе четыре дня не было света в городе?Почему,я вас спрашиваю? Это тоже кучка головорезов? А помните, мы шли с вами и наткнулись на шлагбаум около автобазы?
— Ну, помню. Ремонт канализации, и проезд через два квартала был закрыт…