Конец пути
Шрифт:
– Вот как? – Максим улыбнулся. – Интересно было бы взглянуть.
Рука его скользнула с ее волос на шею, оттуда – к груди. Ника мягко отодвинула его руку. Максим вздохнул:
– Вот так всегда.
Он взял бутылку и наполнил бокалы. Затем потянулся за сигаретами.
– Нельзя так много пить, – сказала Ника. – И курить тоже.
– А то что? – иронично уточнил Максим. – У меня отнимутся ноги?
Ника хмыкнула:
– Ты всегда так мрачно шутишь?
– Угу. С тех пор, как превратился в обрубок.
Максим закурил.
– Интересно,
– Ты и сейчас нормальный, – сказала Ника.
– Угу. Не считая этого. – Он кивнул на свои ноги.
– Ты про ноги? – спросила Ника.
– Я про все, – сказал Макс.
Ника опустила взгляд и спросила:
– Что, все так плохо?
– Хуже некуда.
Она снова взглянула на его лицо. Сейчас, в свете настольной лампы, подчеркивающей жесткость и резкость его черт, оно показалось ей удивительно мужественным и красивым.
«У него лицо средневекового рыцаря, – подумала Ника. – Или викинга. Интересно, этот парень вообще хоть чего-нибудь боится? И вообще, способен ли бояться чего-нибудь человек, у которого такое лицо?»
Максим затянулся сигаретой, выпустил облачко бледно-голубого дыма и посмотрел, как оно медленно расплывается в воздухе.
– У меня был один случай… – проговорил он глуховатым и каким-то скрипучим голосом. – Не то чтобы жуткий, но довольно неприятный. В общем, однажды мне пришлось пятьдесят часов кряду просидеть в темном подвале, прикованным наручниками к трубе. Темнота там была… я даже не могу тебе передать какая. Полная тьма. Абсолютная! Ни единого отблеска, отсвета или блика. На вторые сутки я уже ни черта не понимал – где пол, где потолок, где я сам, сколько дней или часов прошло… И даже – кто я такой. – Максим невесело усмехнулся. – Полная дезориентация.
– Могу себе представить… – проговорила Ника, сочувственно глядя на него. – Ужас. Я бы, наверное, свихнулась.
– Я тоже, – усмехнулся Максим. – Когда через пятьдесят часов увидел луч фонарика – я задергался как паралитик и стал что-то кричать… Потом даже не помнил, что именно. Там даже не темнота была страшна. А то, что я думал: все, амба. Тьма никогда не закончится, и я так и околею в этом подвале, и найдут меня месяца через два обглоданного крысами. Так бы все и случилось, если бы одна маленькая девочка не увидела из окна, как меня, избитого, тащат в этот проклятый подвал.
Ника погладила его ладонью по щеке.
– Бедненький… Хорошо, что тебя нашли.
– Думаешь?
– Да. А что говорят врачи?
– По поводу?
– По поводу твоего… состояния.
– Врачи «полны оптимизма», – иронично проговорил он. – Говорят, что надежда есть. А что еще они могут сказать?
Максим взял бутылку и отхлебнул прямо из горлышка.
Ника смотрела на него задумчивыми, внимательными глазами. Она видела, как ему плохо.
Он неуклюже обнял ее – было заметно, что он немного смущен, но смущение это было не от отсутствия опыта, а из-за неуверенности больного человека в своих силах.
Они снова поцеловались. Она стала расстегивать пуговицы его рубашки. Максим напряженно улыбнулся и проговорил, нарочито грубо, скрывая за ней неуверенность и смущение:
– Я боюсь тебя разочаровать.
– Не бойся, – мягко сказала она. – Меня столько раз в этой жизни разочаровывали, что я давно к этому привыкла. – Она улыбнулась. – Просто расслабься, хорошо?
– С этим проблем нет, – иронично проговорил он. – Вот напрячься для меня сейчас – проблема.
– Не думай об этом.
Она поцеловала его в бледную мускулистую грудь. Поглаживая ее подрагивающие плечи, Максим помог Нике снять блузку. Потом нежно погладил ее шею, плечи, полные и мягкие округлости грудей. Наконец, он привлек Нику к себе и сжал в объятиях. Ее рука скользнула к его брюкам.
…Через несколько минут Максим, разгоряченный, взъерошенный, улыбнулся и хрипло проговорил:
– Не знал, что я еще на это способен.
– Я уверена, что ты способен и на большее, – с улыбкой сказала она.
– Попробуем? – спросил он низким, глуховатым голосом, глядя ей в глаза.
Ника тихо засмеялась:
– Может быть. Но не сейчас. Сейчас тебе нужно отдохнуть.
– Я слишком долго отдыхал.
Максим хотел ее поцеловать, но она увернулась, взяла блузку и встала с дивана. Он жадно и слегка разочарованно смотрел на то, как она одевается, и его взгляд слегка смутил ее.
– Ты сделал больше, чем я ожидала, – сказала Ника. – Теперь отдыхай.
– А ты? – спросил он. – Что будешь делать ты?
– Вернусь в свою квартиру, что же еще.
Максим посмотрел на нее пристальным, чуть смущенным взглядом.
– Я… должен забыть о том, что здесь произошло? – осторожно спросил он.
– А ты сам как думаешь?
– Я бы не хотел этого забывать.
– И я тоже, – сказала она.
Он облизнул пересохшие губы.
– Значит, мы… еще увидимся.
– Макс, мы живем в одном доме, – улыбаясь, сказала Ника.
– Да. – Он тоже улыбнулся, но не так уверенно. – Я совсем об этом забыл. Значит, мы точно еще увидимся. До встречи?
– До встречи!
Ника ушла.
Максим потянулся было за бутылкой, но передумал. Он проехал на своем кресле на кухню и включил кофемашину. Впервые за долгое время он захотел, чтобы его разум был ясным и чистым.
О чем-то вспомнив, он взял из жестяной банки горсть молотого кофе и бросил на металлическую столешницу.
– Все в порядке. Никаких тайн.
Он улыбнулся своим словам и мыслям.