Конец пути
Шрифт:
Николай Широков знал, что жена его ненавидит. Но он даже не догадывался, что и она ему изменяет. Скорее всего, он даже не допускал подобной мысли. Жлобское самодовольство мешало ему разглядеть очевидное.
А Ирина изменяла. За последние полтора года у нее было пять любовников. Трое – коллеги с работы, которым она поочередно позволяла овладеть собой после шумных «корпоративов». Все это происходило глупо, суматошно и немного постыдно – в гардеробе, в комнате дома отдыха, в парковой беседке. Этот трижды повторенный
Потом в жизни Ирины случился еще один мужчина. С ним она испытала что-то похожее на страсть, но чувство это было кратковременным, поскольку утром, взглянув на него получше и послушав его глупые речи, она испытала жуткое разочарование…
Однако четыре месяца назад жизнь столкнула ее с аспирантом Алексеем. Мальчишка всерьез влюбился в нее, да и она испытывала к нему самые нежные чувства. Ирина понимала, что у их отношений нет будущего, и знание это накладывало на ее влюбленность отголосок скорби и горечи.
…Светодиодные лампы мигнули, и Ирина замерла перед зеркалом с феном в руках.
«Что, если сейчас погаснет свет?» – пронеслась в голове дикая мысль.
В ванной нет окон. Если свет погаснет, наступит полная, абсолютная, совершенная темнота. И эта темнота втянет ее в себя, как чудовищная воронка.
Ирина услышала, как дверь распахнулась, и увидела за спиной крупный силуэт мужа. Без очков она не могла разглядеть выражение его лица, но появление Широкова почему-то вызвало в ее душе тревогу.
– Я сушу волосы! – строго сказала она на всякий случай.
Медвежий силуэт мужа придвинулся. Она увидела, что Широков в одних трусах: мощные плечи, отвислое брюхо, широченная грудь, покрытая порослью рыжеватых волос.
– Коля, что ты…
Муж грубо обнял ее правой рукой, положив пятерню ей на грудь.
– Ты что? – воскликнула она.
– Соскучился, – пробасил Широков.
Она попыталась высвободиться:
– Дебил! Отпусти!
– Не-а.
– У меня в руке фен!
– Убери его.
– Я должна высушить волосы!
– Потом высушишь.
Она вновь попыталась высвободиться, даже побагровела от усилий, но спихнуть с себя мощную руку мужа не смогла.
– Да что с тобой, Широков?!
– Ничего. – Он горячо и хмельно задышал ей на ухо. – Просто обнимаю свою жену.
Она посмотрела в зеркало на отражение его лица – на нем застыла кривая ухмылка, а налитые кровью глаза мягко мерцали.
«Господи, – с тоской подумала она, – он и правда решил это сделать».
Однако она все еще цеплялась за соломинку.
– Дорогой, не сейчас!
– Почему? Я хочу прямо сейчас.
Она почувствовала, как он прижался к ее ягодицам своей отвердевшей плотью, и ее слегка передернуло от отвращения. Муж воспринял это по-своему и хрипло хохотнул.
– Вижу,
– Не сейчас, – сказала она. – Я не готова к сексу.
– А по-моему, готова.
– Нет!
– Да.
Муж прижался к ней еще плотнее. Он так сильно навалился на нее, что край раковины больно впился ей в бедра, а потом запустил лапу под полотенце. Она уже не делала попыток вырваться, лишь тихо вскрикнула, когда его пальцы грубо дотронулись до сокровенного.
– Ты мокрая, – самодовольно пробасил он.
– Дурак! – холодно сказала она. – Я только что из душа!
Она уже поняла, что секс неизбежен, но еще не смогла смириться с этой мыслью.
– Ну, давай, лапуля, – пробасил Широков, и она почувствовала на своей шее его мокрые губы. – Побалуй своего мужа.
Его пальцы бесцеремонно проникли внутрь, и она закусила губы, чтобы снова не вскрикнуть – на этот раз от боли.
– Полегче, – сказала она хриплым, безнадежным голосом. – Ты делаешь мне больно.
– Тебе всегда вначале больно, – невозмутимо пробасил муж, вновь обдав ее запахом водки. – А потом хорошо. Ну, давай, кобылка, не ерепенься! Раздвинь ножки!
И она подчинилась – не смогла не подчиниться. Он пошире расставил ей ноги, слегка отодвинулся и потянул на себя ее бедра. Ирина закусила губу.
Когда он вошел в нее, она зажмурилась и хрипло вздохнула. Он начал ритмично двигаться, каждым ударом больно прижимая ее к краю раковины. А она думала только об одном: «Когда же он сдохнет?.. Когда же он наконец сдохнет?»
2
Аспирант Алексей налил себе воды. Выпил. Поставил стакан на стол. Его лоб прорезали тонкие морщинки. Он думал об Ирине.
Боже, какая же она красивая! А ее муж – настоящая свинья. Неужели она его когда-то любила? Наверное, да. Ведь она вышла за него замуж. Хотя… в жизни бывают разные ситуации. Иногда приходится делать или терпеть то, от чего нас с души воротит.
«И мне тоже приходится терпеть, – с тоской и болью подумал Алексей. – Терпеть ее замужество. Мужа-борова, с которым она ложится в постель. Который лапает ее своими грязными обезьяньими лапами. Который сует в нее свой…»
Алексей представил себе эту картину, и его замутило. На сердце снова накатила тоска. Он опустился на диван, чувствуя, как тоска и боль разрастаются, им становится тесно в его теле и в его душе. Он сжал кулак и изо всех сил ударил по столу.
Стакан со звоном упал на полированную столешницу, остатки воды закапали на пол. Обида, гнев, боль и ненависть раздирали Алексею грудь, подкатывал комок к горлу.
Он вспомнил разговор, который произошел у них с Ириной месяц назад. Пожалуй, он тогда все понял по ее глазам – за несколько секунд до того, как она произнесла: