Конец Распутина (воспоминания)

До сих пор я не решался печатать моих записок о Распутине.

Мне не хотелось до времени касаться тех событий, которые роковым образом связаны с царствованием мученически погибшего Государя Императора Николая ІІ.

Однако о событиях этих, не переставая, говорят и пишут. И если, с одной стороны, иностранная бульварная пресса создает самые пошлые и клеветнические произведения на эту тему, то, к сожалению, с другой стороны, из-под пера самих русских выходят не менее отвратительные сочинения в том же роде, способные тешить нездоровое любопытство

Злобное глумление над теми, кто кровью искупил все свои невольные ошибки – гнусно и недопустимо. Но есть и другая крайность в отношении к нашему недавнему прошлому: экзальтированная идеализация последнего царствования со всеми его болезненными явлениями.

Обе эти крайности одинаково затрудняют трезвый и объективный анализ прошлого. Особенно вредно они влияют на наше молодое поколение, которое растет вдали от Родины и, рано или поздно, должно будет принять участие в строительстве новой России.

Мы не имеем права питать легендами сознание умственно созревшей молодежи. И не при помощи легенд воспитывается настоящая любовь к Родине и чувство долга перед ней...

Чтобы избежать тяжелых разочарований и ошибок в будущем, необходимо знать ошибки прошлого: знать правду вчерашнего дня. Мне, как близкому свидетелю некоторых событий этого вчерашнего дня, и хочется рассказать о них все, что я видел и слышал. Ради этого я решил преодолеть в себе то тягостное чувство, которое подымается в душе при близком соприкосновении с минувшим, особенно при воспоминании об его страшной развязке в подвале Ипатьевского дома.

Когда Распутин черной тенью стоял около Престола, негодовала вся Россия. Лучшие представители высшего духовенства поднимали свой голос на защиту Церкви и Родины от посягательств этого преступного проходимца. Об удалении Распутина умоляли Государя и Императрицу лица, наиболее близкие Царской Семье.

Все было безрезультатно. Его темное влияние все больше и больше укреплялось, а наряду с этим, все сильнее нарастало недовольство в стране, проникая даже в самые глухие углы России, где простой народ верным инстинктом чуял, что у вершин власти творится что-то неладное.

И потому, когда Распутин был убит, его смерть была встречена всеобщим ликованием.

Теперь у многих взгляд на вещи настолько изменился, что убийство Распутина называют «первым выстрелом революции», толчком и сигналом к перевороту.

Так ли это?

Ошеломленные ужасами русского бунта, измученные изгнаннической жизнью, русские люди многое забыли из прошлого.

Советская власть превратила нашу Родину в такой ад кромешный, что, по сравнению с ним, всякий иной строй государственный и общественный кажется райским блаженством. Владычество III Интернационала показало всему миру беспредельность преступления.

Перед советскими застенками, где вся техника XX века призвана для содействия невиданному утонченному зверству физических пыток и душевных истязаний, меркнет все.

Подавленный этим кошмаром, русский беженец иногда склонен делать недопустимое сравнение коммунистической России с Россией дореволюционной и выводить такое заключение: «Пусть лучше было бы двадцать Распутиных, только бы не разрушалась прежняя жизнь».

Ему кажется теперь, что самое сопротивление Распутину и его влиянию было революционным восстанием против государственного порядка и что, если бы с Распутиным мирились и никто бы его не трогал, не случилось бы и страшного переворота, погубившего страну.

Такое суждение есть явный результат реакции, овладевшей общественным сознанием. Реакция во многих случаях бывает так же слепа и нетерпима к трезвому мышлению, как и революция.

Насколько несправедливы подобные выводы и обвинения по отношению к борьбе с распутинским засильем, можно показать, назвав лишь несколько лиц, открыто выступивших в этой борьбе: Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, Митрополит С. Петербургский и Ладожский, Антоний, Митрополит Владимир, обер-прокурор Св. Синода, А. Д. Самарин, бывший премьер П. А. Столыпин и председатель Государственной Думы М. В. Родзянко.

Повернется ли язык назвать этих людей изменниками и врагами Родины?

А ведь они были убежденными противниками Распутина и боролись против него «за Веру, Царя и Отечество», за спасение России от революции.

Революция пришла не потому, что убили Распутина. Она пришла гораздо раньше. Она была в самом Распутине, с бессознательным цинизмом предававшем Россию, она была в распутинстве, – в этом клубке темных интриг, личных эгоистических расчетов, истерического безумия и тщеславного искания власти. Распутинство обвило Престол непроницаемой тканью какой-то серой паутины и отрезало Монарха от народа.

Лишившись возможности разбираться в том, что происходило в России, русский Император уже не мог отличать друзей от врагов. Он отвергал поддержку тех, которые могли помочь Ему спасти страну и Династию, и опирался на людей, толкавших к гибели и Престол, и Россию.

Нет сомнения в том, что на долю Императора Николая ІІ выпало тяжелое царствование.

В течение многих десятилетий велась в России разрушительная работа подпольных революционных сил, имевших за границей свой «главный штаб» и большие денежные средства. Революционный террор то усиливался, то утихал, но никогда не прекращался. Государственная власть в России вынуждена была занимать оборонительное положение. Вести эту борьбу, не раздражая общественных сил страны, было очень трудно, почти невозможно. Общество негодовало на так называемые «репрессии» и считало своим долгом поддерживать самые крайние течения, не отдавая себе отчета в их опасности.

После твердой власти Императора Александра III, подавившей революционные проявления, от его Наследника ожидали предоставления общественным силам более широкого участия в делах государства. Император Николай II отказался от всяких уступок. Но принятая Им на себя задача сохранения непоколебимых основ самодержавия не соответствовала личным свойствам Монарха. Народ всегда охотно подчиняется тому, в ком чувствует твердость и силу власти. Отсутствие этой твердости в характере молодого Государя инстинктивно угадала вся Россия. При первой возможности революционные организации подняли голову, а неудача малопопулярной Японской войны дала толчок и более широким кругам к поддержке открытых революционных выступлений.