Конец света отменяется
Шрифт:
– Где ты работаешь? – спросил, растягивая слова, Бамат.
– Зачем тебе? – удивился Макс. – И вообще…
– Отвечай, когда спрашивают!
Верона тоже не могла понять, для чего это нужно чеченцу. По ее мнению, надо было быстро забирать деньги, паспорт и бежать.
– Менеджер в «Кристалле»! – почти выкрикнул он.
– Где это? – давая Максу понять, чтобы он отвечал быстрее, Бамат тряхнул стволом.
– Рядом! – приплясывая от боли, Макс кивком показал направление.
– Если я убью
– Кому они нужны? – неожиданно для себя выпалила Верона. Она уже была готова бежать прочь из злосчастной квартиры без денег. Лишь бы подальше. Ей чудились на лестнице шаги омоновцев, голоса, бряцанье оружия.
– Ты чего? – впервые за все время подал голос Глеб.
Он наконец окончательно пришел в себя. Рассуждения насчет его дальнейшей судьбы ускорили этот процесс.
– Я что, не права? – Верона догадалась, что чеченец вовсе не собирается убивать их. По крайней мере сейчас. Он просто решил немного поиграть на нервах.
– Хватятся, – залепетал Макс. – Наши адреса на работе есть. Обязательно шум начнется.
– Кто его поднимать будет? – Верона осмелела и прошла к столу. – На работе вам замену быстро найдут. Что стоит мне взять и позвонить? Представлюсь женой, любовницей, да кем угодно! Скажу, что увольняетесь. Была бы еще работа стоящая. За тебя, Глеб, только я могла переживать, – она брезгливо посмотрела на своего бывшего спутника жизни. – А Макс и вовсе говорил, что его родители только к осени приедут.
– Ну ты и сука! – процедил сквозь зубы Глеб и попытался встать. Однако лежащий на боку табурет, о который он хотел опереться рукой, перевернулся и встал на крышку, ударив его по лицу ножкой.
Зажмурившись, он вновь упал на задницу.
Вероне от этого стало весело. Оба негодяя вдруг стали жалкими и неловкими. А всего-то стоило немного подпортить обоим шкурку. Она неожиданно поняла, что очень сильно изменилась за это время. Еще каких-то пару месяцев назад основным оружием Вероны были слезы. Она даже представить не могла, как бы вела себя в подобной ситуации. Максимум, какой отпор мог ожидать от нее злодей, это крик. У нее появилось страшное желание поиздеваться над Глебом.
– Дай! – неожиданно, по-свойски, она протянула руку к пистолету.
– Зачем? – удивился чеченец.
– Не откажи в удовольствии наказать мужа.
Бамат нерешительно вложил ей в ладонь оружие. Она шагнула к Глебу. Откинула ногой в сторону перевернутый табурет и приставила ствол ко лбу:
– За суку ответить придется.
– Попробуй! – Он, не мигая, смотрел ей в глаза.
Рука дрогнула. Все, кроме Глеба, пропало в каком-то звенящем тумане.
«А ведь выстрелю!» – ужаснулась она и опустила ствол.
Ноги затряслись, глаза заволокли слезы. До чего довела треклятая жизнь! Она готова прострелить голову собственному мужу, а он грабит ее с каким-то слизняком! Тем не менее Верона немного успокоилась. Все-таки Глеб, в отличие от Макса, достоинства не потерял. Даже не испугался. А может, попросту не поверил?
– Машина есть? – неожиданно спросил Бамат Макса, забирая из рук Вероны оружие.
Тот кивнул.
– Пиши доверенность.
– Как? – ужаснулся тот.
– Руками, – пояснил Бамат и посмотрел на Верону. – Неси мой кейс. В нем бумага и ручка.
Спустя несколько минут Макс уже сидел за столом и, морщась от боли, писал под диктовку чеченца. Верона была удивлена, как юридически грамотно Бамат формулирует свои мысли. Когда все было закончено, он взял листок, внимательно прочитал его и протянул Вероне:
– Убери в папка.
– Вы нас отпустите? – простонал Макс.
Стало заметно, что его состояние ухудшилось.
– Когда стемнеет, – успокоил Бамат. – Куда вы пойдете в таком виде?
– Покажи, – Верона зашла к Максу за спину и попыталась вытащить из штанов рубаху.
Он вскрикнул.
Тогда она осторожно взяла его за локти и развернула к себе лицом.
– Ты чего?
– Надо посмотреть, что у тебя там, – с этими словами она стала расстегивать ремень.
– Ты чего? – он попытался замотать головой, однако снова скривился от боли. Шея пострадала больше всего.
Штаны упали до колен. Тем временем Бамат взял с пола табурет и сел. Некоторое время он наблюдал за действиями Вероны, потом не выдержал:
– Зачем?
– Надо обработать спину.
– Лучше вскипяти еще вода и налей на грудь, – посоветовал чеченец и упер руку в бок.
Верона наконец раздела Макса до пояса. От шеи, по позвоночнику, вниз кожа была пурпурного цвета и уже пошла пузырьками.
– У тебя есть в доме облепиховое масло? – спросила она.
– Не знаю.
Верона посмотрела на Бамата:
– Можно, я схожу в аптеку?
– Какая аптека? – разозлился Бамат. – Сейчас они оба идут в ванная комната. Там сидят тихо. Если шум будет, убью.
– Чего это я должен там сидеть? – возмутился Глеб.
Кровь на его лице запеклась и стала коричневой, отчего казалось, будто на нем был надет капроновый чулок.
Верона пыталась забинтовать голову мужу, намазать ожог Макса хоть растительным маслом, но Бамат не дал ей этого сделать. Он сначала связал за спиной руки Глебу и отвел в ванную, где для верности привязал к трубе. Немного подумал и усадил Макса в туалете.
Еще раз предупредив, чтобы не вздумали пытаться поднять шум или бежать, вернулся на кухню.
За это время Верона успела убрать следы недавней потасовки. Бамат прошел к столу и сел: