Конечная остановка: Меркурий
Шрифт:
— Да уж никаким боком твоя зараза не имеет отношения к налету на “дубковский” караван,— выкрикнул кто-то из зала.
— Непосредственно может и нет, а вот мафия-сука, наверняка, да. Ведь те мужики с прииска, которые собирались оторваться вместе с караваном, хотели напеть обо всем неладном васинским властям.
— А что же Дыня? На прииск он уже с подсадкой заявился или нет? — встрял в гладкую речь командира Бдительных очередной обалдуй.
— Допустим, приехал этот тип еще без гадского семечка внутри,— стал популярно объяснять командир. — Но аномалия таких козлов живо в оборот берет. Раз-два и скурвился… И вот вам,
— Откуда тебе знать, что среди твоих пятидесяти гвардейцев нет уже зараженных? Эти самые, инфицированные, с подсадками, может и здесь, среди нас, расселись, понимаешь, да ухмыляются в усы,— пробурчал Кравец, который после разговора со мной стал совершенно недоверчивый ко всем.
Тут поднялся и внес свою лепту старый жилистый старатель, откровенно похожий на пень. Его рука, не поймешь зачем протянутая вперед, напоминала узловатую клюку.
— Серега тут плел про какую-то безымянную мафию, которая науськивает на нас аномалию. Спорю на ящик “язвовки”, что он клюнул на крючок, который забросил директорат “Дубков”. Их хитрожопые эксперты и придумали эту лабуду про аномалию, которая нашего брата трахает, и ее гадские семеечки. Чтобы мы со страху дернули из долины задолго до окончания сезона, и компания хапнула бы наши участки, когда уже известно, где металл лежит, а где херня. Им надыбать чужое — самое милое дело.
— Пахомыч, мы ж с тобой вместе побывали в той круговерти с голубыми сполохами, где два плюс два не четыре, а хрен знает что. — настаивал на своем командир Бдительных.
— А гипноз и токсины, которые ты, Серега, мог сожрать с очередной порцией ветчины или водки, купленной на приисках? В чем эта ваша подсадка проявляется, в толк не возьму. Кто был гадом, тот гадом и остался. Если же кого-то трахнул некий блудливый демон, то это личное дело потерпевшего,— не унимался противный Пенек.
Но усатый Серега не собирался сдаваться и даже стал колобродить не по разработанному сценарию.
— Подсадка — такое же верное дело, как и то, что ее можно обнаружить с помощью прибора. Этот прибор у меня, между прочим, имеется, он сгодится, чтобы всех присутствующих здесь фраеров обшмонать. Тем более, нас тут всего тридцать. Поскольку вы меня доконали своей глупостью и мне стало тоскливо, сейчас я его вынесу,— командир вразвалку сходил в угол и вернулся оттуда со странной штуковиной, напоминающей радиотелескоп из детского конструктора. — Сам собирал, принцип устройства мне по радио сообщили.
— А что за принцип? — полюбопытствовал жилистый-узловатый Пахомыч. Пожалуй, не такой уж он и пенек.
— Эта штука чувствует подсадку, потому что от нее несет другими гравитационными волнами, чем от тех продуктов, из которых состоим мы.
— Уже интересно. Давай, включай свою машинку,— оживился Пенек,— сейчас тут прижучим кое-кого. Чувствую, кое-кто от страха быстро попросится в сортир. Вот уже душно стало.
Пока Пенек потягивал воздух ноздреватым носом, Серый подключил питание, и переложив устройство на тележку, стал подъезжать в прямом и переносном смысле, то к одному, то к другому старателю.
— Когда зажжется красная лампочка, тогда, считай, волна вредная пошла, ненужная в нашем коллективе. Значит, немедленно наваливайтесь на
— Похоже, что принцип этого аппарата привиделся командиру с ба-а-льшого бодуна,— объявил Пенек Пахомыч и даже изобразил бухого развинченного Серегу.
Тут встрял я, и не потому, что понимал, как устроен прибор. Было лишь смутное ощущение — эта штуковина слишком грубо сляпана для того, чтобы для засечь те нити, которые выпускает спора демона. И все же…
— Надо вколоть людям успокоительное — это раз. Успокоившимся людям лечь на пол, причем на бочок. Особо одаренным напоминаю, бочок — это левая или правая сторона тела.
— Ты это не того… да кто это такой вообще… кто его спрашивал?.. — завозмущались старатели. Я понимал, что поддержит меня лишь командир Серега, который огорошен неудачей. Но на подмогу поспешили Кравец и Пенек.
— Парень знает, что говорит,— выразительно произнес шериф. Кравец единственный был здесь при оружии, что оказалось очень кстати.
— И, между прочим, шериф, тут не колотушка понадобится, а гразер,— обрадованный поддержкой, заявил я. — Поставь оружие на боевой взвод и положи палец на спусковой крючок, это не помешает.
Весомый вид шерифа и его гразера с мигающим индикатором боеготовности заставил всех поддаться на уговоры и расположиться поудобнее на полу. Пахомыч хаживал со шприц-пистолетом и прикладывал его к старательским рукам, оснащенным голографическими татуировками. На которых значились хорошо исполненные органы (женские, интимные) и сомнительные лозунги типа “Рожден для мук, в счастье не нуждаюсь” и СОС (спасите от сук).
— А ему? А Кравцу, а этому легавому? — забеспокоился кто-то.
— Не надо волноваться на чужой счет, больше чем на свой. Не то моча в голову ударит. Первые из тех, кто пройдет контроль и вколет себе возбудитель вивацин, произведут смену караула,— заявил я с хорошо сыгранной ответственностью в голосе.
Грозная тележка двинулась в поход. Первые десять человек пропущены были чисто, без претензий. Потом я сам почувствовал беспокойство. Не гравитационная волна на меня повоздействовала, а, не смотря на всеобщую лежку, нечто тревожно-ерзающее. У меня душа заныла от чужих вибраций страха, хотя никаких фоборецепторов в моей генетической карте нет. В общем, кто-то крупно дрейфил. Я легонько пихнул шерифа в спину и тот заметно напрягся — понял, что имеется в виду. Ненадолго блеснула красная лампочка, но тут же ослепла. Спора демона пытается втянуть ниточки, окуклиться, но она где-то здесь.
И все-таки, она, сука такая, не выдержала первой. Среди прочих отлеживался на полу один скромный паренек, нормальный номерок из “мамальфейской” колбы — я земляка по комплекции и значку с портретом козы всегда узнаю, на мне такой же. Пацан вдруг задергался, запрыгал прямо на боку, его забросало чуть ли не на полметра вверх — я так понял, что спора, которой запрещено сдаваться в плен, сейчас выбирается из него.
Кравец поднял свой карающий гразер, чтобы спалить парня.
— Стоп,— гаркнул я,— демон линяет из этого чувака. Все как в средневековье. Но будь на стреме, сейчас что-то скакнет.