Конечно, беременна!
Шрифт:
Но вот чтобы – так, сразу, со старта! Вернее, - вообще без всякого старта! Без которого так и осталась моя ракета! Это – какой же надо быть нахалкой!
И – что там еще?
Она еще и на исконно мужские способности к технике посягнула? На святое?
Да это вообще… Ни в какие ворота уже не влазит! И в голове не умещается!
Кажется, я начинаю просто ловить ртом воздух, не способный выбрать из всего того потока слов, который сейчас бурлит в моей голове похлеще сорванного крана, самые приличные!
=21
–
– Да, здесь, - даже не зная, чему радуясь больше, - тому, что мое сексуальное помешательство резко разорвалось с появлением адекватного в плане отношений к женского пола ехидинам, друга, или тому, что не отдал под этим помешательством, как загипнотизированный, мать его так, ключи от своей Ауди карамельной стервочке, я буквально выскакиваю из душевой.
– Ты еще не готов? – возмущенно сверкает глазами Юрка. – Аск! Я же тебя предупреждал, что дело – важное! Ну?
– Две минуты, - я сдергиваю дурацкое полотенце, которому и так давно уже практически не на чем, кроме моей невероятной силы воли, держаться, но тут же обертываюсь им обратно, когда из-за моей спины, громыхая так, как будто в ведре у нее не вода, а груда металлолома, появляется Карамелька.
Это с Юрцом можно не церемониться, а она еще, чего доброго, примет нас за извращенцев, начинающих день... хм… с извращений утренних, в общем!
– Ого! – он даже присвистывает, оглядывая Лизу с головы до ног, - и так при этом цепко, что ее галстучек вполне мог бы зацепиться за этот прищуренный взгляд и даже немножечко сползти. Вместе с остальным, совершенно ненужным и неуместным, что на ней надето.
Зато, рассмотрев ведерко в ее руках и остальные приспособления, друг переводит уже офигевший взгляд на меня.
– Не знал, что ты уже до ролевых игр докатился, дружище, - бормочет он, и тут же глаза его загораются голодным блеском. Знаю я этот блеск, еще как знаю! Но мне не нравится, что он освещает им мою Карамельку! – А, может, - ну их, эти переговоры? Да? У нас что – контрактов, что ли, мало? Малыш, мне для разогрева принеси-ка чашечку кофе. С пенкой. А после я с удовольствием оценю, как ты на каблучках и в этой юбочке моешь полы!
– Мы спешим, Юра, - с нажимом напоминаю я, загораживая Карамельку от его похотливых фантазий и одновременно раздраженно осматриваясь по сторонам.
Потому что переодеваться прямо здесь я не могу. Но и Юрку с ней наедине оставить – тоже не могу! Знаю я его, змея!
Зато ответ приходит, как обычно, сам.
Ну, вернее, - не сам, а с подносом ароматного кофе, колыхающимся в руках еще больше обычного поджавшей губы Силаньи.
– Лиза, оставьте пока ведро и ознакомьтесь с фронтом работ, - мой голос звучит еще глухо и не совсем нормально, а на Карамельку я вообще стараюсь не смотреть. Не хватало еще при Юрце и собственной экономке со своей ракетой вздыбленной красоваться! Это – вообще уже извращение! –Силанья Эрастовна, покажите, будьте любезны, Елизаветте дом!
Исполнительная Силанья, скривив губы так, что я начинаю явственно видеть на ее лице куриную попку, все же кивает, и, полыхнув на Карамельку недобрым огнем блеклых за очками глаз, распахивает дверь, не забыв красноречиво покачать головой и поставить поднос рядом с креслом, в которое уже упал Юрец, наслаждаясь рассматриванием Лизы. Ну и пусть полыхает, - все равно это лучше, чем оставлять ее наедине с этим бабником!
Блин!
Это – я подумал? Что-то в последнее время даже с мыслями у меня какой-то чистый беспредел творится! Друга собственного, лучшего, - и бабником назвать! Ну, - это же надо! И все ведь началось с появлением этой невозможной девчонки!
Дамы выходят, и я наконец, могу вздохнуть с облегчением.
Правда, вздохнуть мне приходится несколько раз подряд, но это мелочи.
Еще ополоснуть ледяной водичкой – и все совсем наладится, окончательно! Даже переключусь в рабочий режим! Мозгами, естественно!
=22
Лиза.
Пиранья, кажется, остыла, - и даже как-то так скрючила губы, что, очевидно, для нее, могло означать улыбку.
Ну, - понятно!
Радуется, зараза, что я, гламурная, по ее мнению, фифочка, сейчас буду заниматься тяжелым и совсем неподходящим мне трудом!
А вот я… Я-то сейчас начинаю снова раздуваться, как десять дракончиков, - так папа всегда говорит, - и пускать из ноздрей пар!
Вот же нахал этот Аскольд!
Мне! Мне предложить договориться с ним о таком! Да что он вообще о себе возомнил? Что я еще и бегать за ним буду?
Хотя, - нет, не бегать, а просить! Вот же! Самовлюбленный дикарь, а?
Но надо признать, - дикарь очень, по первобытным, конечно, меркам и инстинктам, милый… Н-да… В принципе, не будь он таким хамом, я бы, возможно, и согласилась бы выпить с ним чашечку кофе вечерком…
Но – нет!
У меня с начальством будет теперь исключительно холодная война!
В которой я собираюсь довести его до самого пылающего и горячего состояния! Так, чтобы из носика задымилось, а ручка вообще расплавилась!
Это я в смысле с чайником его сравниваю, если что. А не о других носиках и ручках! Да я даже о них и не думаю! О чайнике! Только о чайнике!!!
Правда, показать угодья альфа-самца Пиранья мне так и не успела, - стоило нам только войти в гостиную, как я зависла, почувствовав, как превращаюсь в заледеневшую скульптуру. Ну, типа тех несчастных, которых в сказках заманивает к себе дракон. Заманит, соблазнит, завлечет, - а после они становятся ледяными и неподвижными навек. Мамочки, да у него тут каток, музей и Национальная библиотека в одном флаконе! Это – кто же такие гостиные себе для жизни выстраивает?
Нет, не то, чтобы я не видела столько квадратных метров!
Если задуматься, у нас дома, наверное, гостиная не меньше.
Только вот… Мне же не нужно было ее вылизывать! И еще до блеска, - чтобы доказать неугомонному в своем нахальстве альфа-самцу, что мне все его задания, - так, на разочек ногтями щелкнуть!
И какой идиот заполняет столько пространства всякой ерундой?
Вазы какие-то, вымпелы, статуэтки… Ну, - зачем? Зачем нормальному здоровому мужику все эти пылесборники, а?