Конгрегация. Гексалогия
Шрифт:
– И что, к примеру? – уточнил угрюмый голос фон Редера, и Курт отозвался, не открывая глаз:
– Поразмыслите над тем, что на стороне наших противников имеются не известные нам силы с не ведомыми нам возможностями. И вполне вероятно, что сейчас, пока мы косимся друг на друга и пытаемся отыскать предателя в рядах самых верных людей Конгрегации, какой-нибудь ушлый шпионишка, для коего эти стены и обрывы не преграда, уже уходит от лагеря прочь, дабы доложить о срыве операции «убить наследника»… Не будить, – распорядился он во внезапно наступившем безмолвии. – Просто оставьте мой ужин на столе; а мне
***
– Вряд ли к этому можно привыкнуть.
Голос наследника был почти шепотом, однако расслышался четко и внятно: пробуждался Курт быстро.
Вокруг была тишина, сквозь веки пробивался лишь отсвет очага, ничто больше не нарушало неспешно текущего разговора за столом в трех шагах от скамьи, где он спал; итак, наступила ночь. Телохранители, видимо, уже удалились в смежную комнату, и лишь фон Редер, судя по медвежьему дыханию чуть поодаль, остался сидеть здесь, да еще наследник отчего-то бодрствовал и сейчас тихо беседовал с Бруно. Курт осторожно перевел дыхание, оставшись лежать с закрытыми глазами и не шевелясь.
– De facto подле меня находятся люди, которые однажды могут из-за меня погибнуть. Привыкнуть к такому невозможно.
– Не «из-за», – поправил Бруно настоятельно, – а «за».
– Вы видите различие, святой отец? Я – не очень.
– Они сами избрали такую службу, – заметил Бруно, – и это их выбор.
– Нет, – невесело усмехнулся Фридрих. – В том, что касается моих оберегателей и Ульбрехта, этот аргумент не годится. У него и его людей не было иного выбора: служба моему отцу или смерть.
– Выбор несложный, позвольте заметить, – тихо вклинился фон Редер. – То, за что другие ломают копья, мне и моим людям просто дали в руки. Прошу прощения, Ваше Высочество, но вынужден заметить, что вы слишком много внимания уделяете окружающим. А должны бы себе.
– Почему? – спросил Фридрих, ни мгновения не подумав, так быстро, что стало ясно – мысль эта в нем варилась давно. – Почему я должен думать о себе? Потому что меня хотят поставить следующим Императором? А кто-нибудь спрашивал, желаю ли я вообще им быть?
– А вы не желаете? – осведомился Бруно осторожно, и тот, судя резкому короткому по шуршанию куртки, передернул плечами:
– Я не знаю. Трудно размышлять об этом, когда все решено за меня.
– Вы полагаете?
– А вы – нет, святой отец? Я, безусловно, еще не вошел в совершеннолетний возраст, но уже не ребенок, каковым меня считают, и все вижу. Ваши вышестоящие, мой отец – они вместе делают все для того, чтобы обеспечить мне восхождение на трон. Конгрегация делает ставку на меня как продолжателя ее идей, как следующего правителя, строящего Империю по ее плану.
– Вы этим недовольны? Тем, что выходит по этому плану?
– Доволен, – отозвался наследник, однако тон его соответствовал произнесенным словам мало. – И если бы я не был основным пунктом в этом плане, был бы доволен еще больше.
– Почему?
– По многим причинам. Наверное, вы ждете – я скажу что-то в духе «мне не нравится, когда меня используют»?..
– Поправьте, если я ошибаюсь, Ваше Высочество, – усмехнулся Бруно, – однако что-то мне подсказывает, что сына Императора должны были бы готовить к такому будущему с детства.
– Отца тоже готовили с детства, – произнес принц недовольно, – однако сам себя он полагает никудышным правителем… Не смотрите на меня так, святой отец, наверняка вы с вашим положением в Конгрегации об этом прекрасно осведомлены. У отца немало талантов, но политическая хватка явно не из их числа. Почти ни одного важного решения он не принимает без того, чтобы не снестись с советчиками от вашего руководства.
– Это он вам сказал?
– И он тоже. И я знаю, что капеллан в Карлштейне – приставлен ко двору Конгрегацией.
– Откуда?
– Знаю, – просто ответил Фридрих. – В том числе потому, что это знает отец. Хотите правду? Я давно заводил с капелланом разговор об этом лагере, о том, что не прочь оказаться здесь. Я был уверен, что о таком моем желании сразу станет известно руководству Конгрегации… и, видимо, не ошибся. А из того, что было решено все-таки направить меня сюда, я делаю выводы о том, что ваши вышестоящие, святой отец, намерены взяться за Империю всерьез. Здесь оказался не сын правителя ради потакания тщеславию; судя по тому, как меня гоняет майстер Хауэр, я здесь в качестве будущего бойца-на-троне. Иными словами, не позднее чем через десяток лет Конгрегация намерена повести Империю в наступление.
– На кого?
– На кого в тот момент окажется нужным.
– Кому?
– Империи.
– Вы уверены?
– Без сомнений, – все так же ни на мгновение не замявшись, ответил Фридрих. – До сих пор все, что делалось Конгрегацией, делалось на благо Империи. Если в будущем ваше руководство усмотрит необходимость в активных действиях, уверен – это будет необходимо.
– Эти мысли внушил вам капеллан?
– В вашем голосе слышится почти упрек, – заметил Фридрих. – Это странно.
– Что же странного, – возразил Бруно со вздохом. – Вы верно заметили, Ваше Высочество: в вас хотят видеть будущего правителя. И если такие мысли пришли в вашу голову в результате чьей-то направленной работы…
– А вы откровенны, – улыбнулся голос наследника. – Вам хотелось бы, чтобы будущий Император думал так, как нужно вам, но сам и искренне?.. Могу вас утешить, святой отец. Мне вообще все более кажется в последнее время, что капеллан приставлен к отцу исключительно ради того, чтобы блюсти лишь его духовное здравие. Всем известно, что его порой… несколько заносит с отеческими традициями… Нет, к этим моим мыслям капеллан не имеет касательства. Вы удивитесь и, верней всего, не поверите, если я скажу вам, с чьей подачи во мне укрепился такой пиетет перед Конгрегацией.