Конкуренты
Шрифт:
— То есть инженеры — казачки засланные? — Лена прищурилась.
— Возможно, что лишь несколько человек. Достаточно, чтобы два-три человека досконально разбирались, как и что здесь работает — они сумеют направить исследования в нужную сторону, нажать правильные кнопки, высказать здравые идеи. Надо выяснить, как работают эти ученые-инженеры. Все ли они вносят одинаковый вклад — или кто-то фонтанирует идеями, а кто-то лишь добросовестно исполняет указания.
— Тогда уж можно предположить, что ученые у нас нормальные люди, но им каким-то образом внушается, как и что надо делать, — предположила
— И это возможно, — кивнул я. — Но в то, что вы всего здесь добились сами, своим умом — поверить невозможно.
Лена кивнула.
— Еще одно, — решил я закрепить успех. — Почему здесь все русские?
— С чего ты взял? Русские, украинцы, евреи, татары…
— Русскоязычные.
— Ну игра-то русская!
— Почему? — Я усмехнулся. — Есть некая сила, которая отправляет людей в космос. Почему только русских? Чем мы интереснее американцев, немцев, китайцев?
— Приспосабливаемся ко всему лучше. Привыкли к тяготам.
— Версия патриотичная, но сомнительная.
— Тогда вот тебе реалистичная версия — это эксперименты русских спецслужб. Мы в виртуальности. Тогда понятно, почему эксперименты идут только над жителями России. Опять же наши друзья-приятели с Нигредо оказываются правы…
— Да что за бред! Зачем нашему КГБ, даже если они разработали такую хитрую технологию, моделировать далекий космос? Для эксперимента это все давно затянулось.
— Туристический аттракцион, — предположила Лена. — Мы статисты, фон. А сюда будут запускать богатых туристов за десятки миллионов долларов.
— Вот уж сомнительное удовольствие — летать по космосу и палить друг в друга из лазерных пушек! Для туристов можно было соорудить какой-нибудь рай в восточном стиле. С обольстительным гуриями, немыслимой красоты пейзажами… Да хоть бы толкиновское Средиземье воссоздать — есть психи, которые последние штаны снимут, чтобы там поселиться. Даже зная, что это виртуальность.
— Валя, ну что ты с меня хочешь? — взмолилась Лена. — Я обычная женщина. Незаконченное высшее, несложившаяся личная жизнь, непрестижная работа… Я не знаю, кто прав. Я не знаю, как здесь все устроено. Я вначале психовала, а потом решила, что мне это даже нравится. Все интереснее, чем сквозь московские пробки пропихиваться. Я была бы рада, будь это все настоящее. — Она помолчала, потом улыбнулась: — Еще бы ребенка можно было завести…
— А не пробовали выяснить, почему дети не рождаются?
— Пробовали. Врачи на Плюшке есть. Говорят — все в порядке. Сперматозоиды движутся, месячные приходят в срок. По всему так выходит, что должны и дети появляться. Но детей нет.
Мы помолчали.
На Земле я как-то не задумывался о продолжении рода. Скорее — задумывался о непродолжении, если не предохранялся при сексе. Странно… ведь пару раз даже женитьбу всерьез обдумывал. Но о детях мысли при этом не возникало.
А сейчас я думал о том, что Лена права в главном. Отняв у попавших на Плюшку людей возможность размножаться, неведомые кукловоды продемонстрировали свое отношение к людям. Четко дали понять — «у вас нет будущего».
— Очень хочется разобраться, — сказал я. — Что все-таки тут происходит. Что и как.
— Это значит, ты отоспался и немного обжился, —
— Давай, — согласился я. — Очень хочется узнать, что мы украли с Плюшки.
На выходе из космопорта Лена поговорила с охранником — очень расстроенным, что он не попадает на собрание. Речь шла о том, чтобы заправить наш корабль и зарядить ракетные установки — Роман не поленился снять с корабля ракеты. Как я понял, именно их мы обратно и купили — сразу после разговора и оплаты еще один охранник на электрокаре повез к кораблю четыре двухметровые серебристые сигары.
Ну а мы двинулись «на проспект» — где и должно было состояться общее собрание.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой мы узнаем, что украли с Плюшки, и наблюдаем маленький междусобойчик
Пластиковые стены, из которых были сооружены комнатушки жителей Нигредо, имели свое преимущество. Часть комнат в середине пещеры, под осветительным шаром, просто разобрали — освободив площадку, на которой и разместилось сотни две человек. Шум стоял как на каком-нибудь митинге крайней оппозиции — разве что партийных гимнов не пели и транспарантами с требованиями не размахивали. Впрочем, они ведь по сути и были местной оппозицией — не желающие принять официальную линию «мы в глубоком космосе» и выдвигающие свою программу «мы в глубокой виртуальности».
Хотя, на мой взгляд, существенным в данном случае было прилагательное.
На импровизированной трибуне из того же серого пластика стояли привезенный нами с Плюшки контейнер и два стула. Возле трибуны что-то оживленно обсуждала группа людей, среди которых были и Мастер, и Роман. Парализованный Палыч, к моему удивлению, тоже оказался среди них — на самодельном инвалидном кресле. К этой группе собравшиеся деликатно не приближались, как бы признавая их право на приватность.
— Руководство Ищущих, — пояснила Лена. — Что ж они, до сих пор не решили, что делать будут?
Да, похоже, там шел оживленный спор.
— Привет, Ленка! — сзади к нам подошел Орда. Лену приобнял, мне подмигнул и хлопнул по плечу. — Здорово, Катран.
— Привет, Орда, — ответил я.
— Ох, сейчас начнутся споры-раздоры, — весело сказал Орда. — Слышал, вы у Романа корабль купили?
— Купили, — признала Лена.
— Хороший корабль, — кивнул Орда. — Хотя ободрал он вас — к гадалке не ходи… Всем хорош человек, вот только выгоды своей никогда не упустит.
— Орда, а где наш пленник? — поинтересовалась Лена.
— Бледный Лис? Я его сегодня на шахту отвез. Двадцать пять километров к западу. Там Хач вкалывал, ему три месяца рудных работ за пьяную драку вкатили. Ему еще неделю оставалось… ох, обрадовался же он, что смена появилась.
— Вы что, оставили его одного? — удивилась Лена.
— Конечно. Шахта в горах. Оттуда даже при хорошей погоде пешком не уйти, а уж весной, когда то метели, то ливни… Нет, захочет — пускай. Его жизнь, что хочет с ней, то пусть и делает.
Лена покачала головой.