Конкуренты

Лукьяненко Сергей Васильевич

Выглядело это как встреча давних друзей.

Когда все расселись, один из мужчин, мой ровесник, остался стоять. Кивнул Лене, потом протянул мне руку:

— Рад познакомиться. Андрей. Номер первый. Я сидел в диспетчерской, когда ты появился, мы разговаривали по комму.

— Очень приятно. — Я пожал ему руку.

— Буду вести заседание, если никто не против. — Андрей оглядел собравшихся. — Итак… буду краток. Водила, на мой взгляд, невиновна. Она не предоставила свой корабль нападавшим. Она убила одного из них и только под дулом плазмомета

прекратила сопротивление. В общем, к ней претензий нет. Катран, конечно же, пилотировал корабль. Но он сделал это под принуждением и по совету Водилы, в чем у нас имеется ее личное заявление. Что же касается его остроумной идеи, стоившей Бледному Лису корабля… так я и сам предпочел бы спалить чужой корабль, чем сгореть сам. В общем — выносим порицание за слишком умелое пилотирование, — Андрей улыбнулся, — мог бы и покрутиться у Плюшки подольше, дать нам время его подбить. И все.

Он сел и подмигнул мне.

Молодой парень рядом с ним кивнул:

— Атака вражеского корабля из ручного оружия — вообще ценный опыт, надо его принять к сведению. Согласен с Андреем.

Я как-то сразу расслабился. Двое из семи уже были за меня. Еще двое и… Но тут я глянул на Лену и заметил, что она напряжена.

— Не согласен по обеим персоналиям, — резко сказал пожилой мужчина. — Водила могла бы и придумать что-то… с ее опытом. Да и Катран уж больно радостно повелся на их приказы… На Водилу — штраф в тысячу кредитов. Катрану — конфискация корабля в пользу Бледного Лиса и запрет на выход в космос на год.

— Поддерживаю, — сказал мужчина, сидевший рядом. — Чего тут рассусоливать… в руках у полудурков оказалось страшное оружие. В том числе и по их вине!

Вот так. Два-два.

Следующей заговорила Инна.

— Частично согласна. Леночка, извини, но штраф бы я на тебя наложила. Сотен в пять. Насчет Катрана…

Мы посмотрели друг другу в глаза.

— Запрет на выход в космос — это чушь и ненужная жестокость, — твердо сказала Лена. — Я против… А корабль — да, конечно. Передать Бледному Лису как компенсацию за утраченный по вине Катрана.

— Сучка, — одними губами прошептала Лена. Вряд ли ее кто-то услышал, кроме меня.

Теперь очередь дошла до второй женщины, постарше… да и пострашнее, если честно. Она напоминала немолодую школьную учительницу — некая строгость в лице, жесткие губы…

— Ерунду вы несете, простите за резкость, — сказала «учительница». — Под стволом и сами бы не геройствовали. Летать вам надо чаще… умники. Устный выговор Водиле и Катрану. И благодарность — за спасение Лиса. Вы вроде позабыли, что они его не только сбили, но и вытащили из плена?

Три-три.

— Сговорились? — спокойно сказал седьмой член Суда Чести. Это был мужчина средних лет, смуглый, поджарый, чуть восточного склада лица. Одет он был как-то очень вольно, по-домашнему: свободные вельветовые брюки, легкий свитер. — Признавайтесь, сговор был? Решили все на меня спихнуть?

— Извините, Вадим Эдуардович, но такова ваша судьба. — «Учительница» улыбнулась. — Специально не

сговаривались… но если бы перевес был в сторону «казнить нельзя, помиловать», то я предложила бы казнить. Ваши решения чаще всего оказываются верными, это все помнят.

Вадим Эдуардович вздохнул. Сунул руку за ворот свитера, вытащил пачку сигарет. Одну взял себе, две протянул Лене и мне. Я в ответ достал зажигалку, мы закурили.

Больше никого человек, принимающий верные решения, угощать не стал.

— Вину Лены я считаю совершенно несущественной, — сказал Вадим Эдуардович. — Корабль она свой налетчикам не отдала… что последовала за Валентином — так это был ее долг, как куратора. Сложнее с Валентином…

Он помолчал.

— Объясните, в чем я виноват, — резко спросил я. — Пока то, что услышал, совершенно несерьезно.

— Да все очень просто, — сказал Вадим Эдуардович. — Реальных претензий к тебе, конечно, нет. Все дело в том, что тебе достался очень приличный корабль. «Фениксы» производятся с использованием технологии чужих, его нельзя собрать просто так, по желанию. Всем очень жалко, что ты угробишь хороший корабль. Вот и пытаются как-нибудь у тебя его отобрать.

— Спасибо за откровенность, — пробормотал я.

— Да не за что. Я считаю, что всегда лучше честно объяснять мотивы своих действий.

— То есть вы тоже за то, чтобы отобрать у меня корабль?

— Если честно — да. Только я предложил бы выдать тебе взамен что-нибудь… может, даже не «Сильвану»… «Арлон»?

— Тогда уж дайте ему «Берсерк», — вступила в разговор Лена.

— Ну… — Вадим Эдуардович вздохнул. — Пошла торговля… Ну, допустим. Получишь «Берсерк». Доволен?

Все смотрели на меня.

— Нет, — сказал я, удивляясь сам себе. — Идите вы в задницу к своим жукам! «Феникс» — мой корабль! Я за него должен выплачивать Водиле, но это моя проблема. А так — это мой корабль, я привел его на Плюшку, и я никому его не отдам!

— Ух ты какой… — пробормотал Вадим Эдуардович. — «Берсерка» ему мало… сам и недели не провел, за плечами один полет…

Не знаю, что бы он сказал дальше. Почему-то мне казалось, что мой резкий ответ ему скорее понравился, чем вызвал раздражение.

Но в этот миг коммы на наших руках зазвонили.

Сразу у всех.

Даже у юноши-скрипача, сбившегося с ноты.

Даже у бармена, уронившего бокал.

Звон был пронзительный, тревожный — я такого раньше не слышал.

Ленка поднесла к уху свой комм, я последовал ее примеру.

— Внимание! — Голос был незнакомый, женский. — Всем пилотам, находящимся на Плюшке! Всем без исключения! Станция атакована! Эскадра жуков над плоскостью эклиптики! Расчетное время выхода на огневой рубеж — девятнадцать минут! Всем пилотам — по кораблям!

Вскочили все.

Включая меня, разумеется.

— А ты куда собрался? — выкрикнула Инна.

— Я пилот!

Вадим Эдуардович протянул руку и взял Инну за плечо:

— Инна, остановись.

— Ничем не поможет, а корабль угробит!