«Конкурс комплиментов» и другие рассказы от первого лица (сборник)
Шрифт:
А я рядом с Кириллом на передовой (без кавычек) постоянно находилась. И санитарка, и снаряды поднести, и огнем прикрыть, и отдых после боя организовать. Ну и кто из нас был нужнее Кириллу?
Не хочу себя приукрашивать, наивную альтруистку изображать. И квартиру мне Кирилл купил, и машину, и подарками дорогими заваливал. Меня окаменелости не волнуют и не красят. А роскошная шуба и бриллианты – очень красят. Служебную карьеру я не в постели ковала, а работала, как проклятая. Закончила институт и полноправным партнером фирмы стала. Даже в чем-то опережала Кирилла. Он все-таки – человек старой формации, и не хватало ему жесткой целеустремленности, которая в бизнесе больше значит, чем стахановский энтузиазм.
Около двух лет мы скрывали наши отношения. А потом мне надоело. Почему я должна таиться в подполье и думать о тех черепахах доисторических, которые изо дня в день переползают? И Кириллу внушила: мы с тобой имеем не меньшее право на счастье, чем остальные. Ты не любишь подлости и вранья, так давай и не будем жить во лжи! Он понимал, что истина на моей стороне, и согласился.
Конечно, тут начались истерики. Мои родители в ужасе, Кирилла сын проклял, жена лапки кверху в гипертоническом кризе и прочих болезнях. Облысела от переживаний. Ну и что? Кирилл уже давно лысиной сверкает, а молоденькие девушки на него засматриваются. Пусть брошенка парик купит и радуется, что такой мужик, как Кирилл, двадцать лет при ней состоял.
Когда буря улеглась, в сухом остатке мы имели: официальную семью, примирившихся с неизбежным моих родителей, процветающий бизнес, строптивого сына в отдалении и тихую лысую краеведку в осязаемой близи.
Семь лет промелькнули, как один счастливый день. У нас все было: большая квартира, загородный дом, зарубежные поездки на отдых, друзья и деньги. Только ребенка я все откладывала. Понимала, что нужно, но постоянно мешали обстоятельства, которые не позволяли надолго выпасть из дела. То сдача объекта, то новый контракт, то дефолт, то модернизация. У Кирилла родился внук, и он страшно переживал, что не допускают его к наследнику. Будь у нас ребенок, наверное, не страдал бы, но я все тянула. Конечно, можно сказать: карьеристка, ее только бизнес и деньги интересуют. А нежеланного ребенка на свет производить – это правильно? Ну нет у меня материнских наклонностей! Хоть тресни! И я – не уникум. Сколько талантливых женщин и просто чего-то добившихся в жизни обходятся без сопливых младенцев и пачканых пеленок!
На этом сказка про меня, плохую девочку, заканчивается. И начинается сказка про хорошую бабушку Глафиру Пантелеевну, которую судьба по заслугам наградила. Но я рассказывать чужих сказок не буду, путь «хорошая» сама распространяется.
У Кирилла случился инфаркт. И после больницы он вернулся не домой, не ко мне, а в свою старую семью. Пыльная музейная работница его выхаживала. Внуку он стишки Агнии Барто читал. Я по стенкам и потолкам от злости бегала. Пыталась с ним поговорить, но он только твердил: «Ты не поймешь!» А что тут понимать? Он просто умом после болезни тронулся, заявлял, что всю жизнь любил свою первую жену – Глашу. Простоквашу!
Бизнес мы поделили, а потом его часть я выкупила.
Горошина тротила
Ирина прямо с порога спросила меня:
– Света! Как ты могла?
– А ты сама? Не строй из себя! Не святая! Кто у меня парня увел?
Но Ирина, оказывается, ничего не помнила! Смотрела на меня, как на взбесившуюся собаку. Ну, вроде той, что вчера хвостом крутила и руки лизала, а сегодня пена изо рта и кусает всех подряд. Да, я показала ей клыки, потому что провалами памяти не страдаю и обид не забываю.
Ирка на два года меня младше. Мы с детства живем на одной лестничной площадке, двери – напротив. Но особо никогда не дружили. Ирка – рохля, квашня и плакса. Умывалась слезами над книжками. Вроде той, что про Бима – не то черное, не то белое ухо. А я на спорт – легкую атлетику – налегала. Она поступила в музыкальное училище, я – в медицинское.
С молоденьким ординатором Сергеем я познакомилась в больнице на практике. Он мне сразу понравился: веселый и, хотя внешне не богатырь, двужильный. В той больнице было, как на фронте: везут и везут на «скорой» народ с травмами. Из процедурной не выйти, в туалет не сбегать, чаю не попить. Сергей по восемь часов стоял у операционного стола и еще шутил, нас подбадривал.
Но рассчитывать на то, что после дежурства он станет ухаживать и заигрывать, конечно, не приходилось. Поэтому я сама его пригласила.
У Ирки был день рождения. Подарочек ей преподнесла! Они как увидели друг друга, так оторвать взглядов не могли, все другие гости точно испарились. А они точно намагниченные. И потом каждый день мне глаза мозолили: ходили за ручку, целовались в подъезде. Главное – все время смеялись или улыбались. Как ни увижу – веселятся. Чему, спрашивается? Поженились и продолжали улыбаться, будто блаженные.
Я тоже вскорости замуж вышла. Но неудачно. Года после свадьбы не прошло, а мы уже так ругались, что соседи по батареям стучали. Пять лет прожили, как кошка с собакой. Конкретно даже не скажу, что меня в муже не устраивало. Все не устраивало! Зарабатывал три копейки, а гонору – на миллион. И вагон претензий: ты – грубая, ты – резкая, ты – плохая мать и хозяйка. Еще на Ирку указывал: вот, мол, идеальная женщина. Я за словом в карман тоже не лезла. Да если бы у меня муж был ведущий хирург, а не пропойца-автослесарь, вы бы на меня посмотрели! Развели нас быстро, потому что на суде муж сказал: «Я не могу жить с этой коброй», а я в ответ его мешком дерьма назвала.
И тут у меня нарисовалась проблема. Сын Валерка оказался совершенно не детсадовским ребенком. В папу пошел в плане любви к истерикам. Отведу Валерку в садик, а он там сидит в углу целый день и ревет: «Хочу к маме! Где моя мама?» Три месяца ревел, пока воспитатели не сдались. Забирайте, говорят, это – не детсадовский мальчик. Родители мои, как назло, уехали в деревню. Видите ли, на пенсии хотели пожить по-человечески. А я на хорошую работу устроилась – медсестрой в психиатрической клинике. Платят по повышенной ставке, с надбавками, никаких операций и перевязок. Хотя свои тонкости имеются. Врач назначит психу одну таблетку, а ты даешь на ночь три штуки. И он спит, как убитый, и ты отдыхаешь.
У Ирки и Сергея в тому времени уже трое детей было. После первой девочки решили второго завести, а родилась двойня мальчиков. Ирка мечтать о консерватории забыла. Куда ей! C тремя-то детьми и больной свекровью, которая с кровати не вставала. Ирка сама предложила: приводи ко мне Валерика, где трое, там и четверо. Меня это, конечно, выручило. И Валерка любил Ирку, «моя Илочка» называл. Еще положительно, что Ирка с детьми занималась, читать учила и музыке. Когда только успевала?
Я ей деньги предлагала – отказалась. Потом я хотела Ирке ценные подарки сделать, опять не сложилось. Куплю вазу хрустальную, поставлю на свой стол – как прописанная она в моей квартире, а у Ирки дети носятся, разобьют. Или сапоги Ирке зимние были нужны. Я купила – отличные на натуральном меху, лучше моих собственных. Но куда Ирке ходить? А я все-таки работаю, не дома сижу. Таскать им коробки конфет да бутылки коньяка, которые родственники пациентов дарят, глупо. Этого добра у них должно быть навалом. Сергея больные на руках носили.