Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн
Шрифт:
Коней рейтары покупали за свой счёт, а в случае их гибели им выдавали казённых лошадей, но только на время войны, по окончании которой животных отдавали «на сбереженье» частным землевладельцам (по одной на 4 двора) и монастырям (268, с. 134).
Вольноопределяющимся, так называемым «вольным людям», амуниция, вооружение и лошади выделялись государством, если же те имели свои, то всадникам выплачивалась стоимость снаряжения и коня. Бедным рейтарам потеря лошади и оружия «по законной причине» в бою также компенсировались; на богатых это правило не распространялось (268, с. 134).
Первый драгунский полк в России был создан в 1633 г. В боевые действиях под Смоленском он себя не проявил. Командовал полкам Гордон (170, с. 102). По образцу западноевропейских, русские драгуны предназначались прежде всего для ведения пешего боя. Лошади им выдавались государством только на время боевых действий. У Котошихина о драгунах мы находим следующие сведения:
«Драгунские полки; старые драгуны устроены вечным житьём на Украине и татарской границе, против того ж, что и солдаты к границе Свейского государства, а вновь драгунов берут с Украинных городов и с волостей, с торговых людей и с крестьян, которые живут за царём и за монастыри, против такого же обычая, что и рейтаров и солдатов, и исполнивая полки придают их к рейтарам в полки. А служба их, конная и пешая, против солдатского обычая, с мушкеты и с бердыши и с пики короткими и с барабаны; а знамёна бывают у них двои, во время пешего строю солдатские знамёна, а во время езды против солдатских въполы; а жалованье даётся им рублёв по 12 человеку; а начальные люди у них против того же что и у рейтаров» (51, с. 151).
Из текста ясно видна разница в комплектовании драгун и рейтар. Если вторых набирали из дворян и вольных людей, то первых — из более низких слоев населения России» [139] .
Вне службы драгуны занимались своим хозяйством, в основном промыслами и торговлей. Они платили за это оброк или подать, и отличались от посадских тем, что иных обязанностей на них не возлагалось. Всадники драгуны были неважными, поэтому в бою им отводилась вспомогательная роль — в пешем строю прикрывать рейтар. Вооружались драгуны' пехотным оружием и использовали ту же тактику, что и пехота.
139
Вначале в драгуны крестьян не брали и полки состояли из «вольных охочих людей, каковы: беспоместные дети боярские, иноземцы, татары, дети, братья и племянники стрелецкие или казачьи и всяких чинов люди, которые ни в службе, ни в тягле, и ни в пашне, и в холопах ни у кого не служат» (214, с. 128). Во времена Котошихина условия набора изменились.
Вероятно, первые гусарские формирования в России появились около 1634 к (319, с. 69, 71). Необходимость в них как в тяжёлой коннице возникла в результате войн с кочевниками: ногайскими и крымскими татарами, черкасами.
Первый отряд в 735 всадников, состоявший из трёх рот — под командованием стольника князя Ивана Хованского, князя Никифора Мещёрского и ротмистра Христофора Рыльского (319, с. 69), нёс службу на тульской границе. Изначально гусарские роты формировались из наёмников-иностранцев, а впоследствии, в основном, их русских;
Образцом
«Пахолики» [140] набирались, видимо, как из числа иностранцев, так из местного свободного населения или холопов, следовавших за русскими всадниками.
140
Как эти воины назывались в русском варианте — неизвестно.
Тактика была аналогична польской, но, поскольку гусарские роты не находились на постоянной службе, а распускались после определённого промежутка времени, проведённого на границе, и заменялись новыми формированиями, то, естественно, выработанные общие навыки забывались без регулярных тренировок, а вновь созданные роты не всегда собирались в своём прежнем составе. Всё это намного снижало боевую выучку кавалеристов.
К середине XVII в. на Руси насчитывалось 6 гусарских полков, в среднем по 400 всадников в каждом (319, с. 70), в подавляющем большинстве набранных по той же схеме и из того же социального слоя, что рейтарские. Правда, в 1654 г. был случай, когда в русскую армию вступило около 1000 польских гусар генерала Килски (319, с. 70). Что побудило их предать своё государство в разгар войны, остаётся загадкой.
В результате массового переселения украинских казаков на русские земли (1651 г.) после их разгрома Яном II Казимиром под Берестечком (1651 г.) и последующего мирного Белоцерковного соглашения (1651 г.), их стали селить на южных рубежах России. Приток профессиональных воинов побудил правительство передислоцировать уже не нужные на юге гусарские роты на запад и северо-запад, к границам Польши и Швеции. Но в войнах с этими государствами (1654— 1656 гг.; 1656—1658 гг.) неудачных для России, гусары не выказали особой доблести, значительно уступая своим противникам. В результате пять из шести имевшихся полков были расформированы, остался только один из 352 всадников под командованием Никифора Караулова (319, с. 71).
Впоследствии этот полк продолжал нести службу на западной границе и лишь однажды принял участие в Крымских походах (1687 и 1689 гг.).
Перечисленные «новые» виды кавалерии существовали параллельно с поместной конницей. Переяславский наместник И. И. Чемоданов, находившийся с дипломатической миссией в Венеции (1656—1657 гг.), характеризует русскую кавалерию того времени следующим образом:
«У Великого Государя нашего, у Его Царского Величества, против его государевых недругов, рать собирается многая и несчётная, и строенье многое, различными ученьи и строеньем.
Перво устроены многие тысячи копейных рот гусарского строю; а иные многие тысячи — конные с огненным боем рейтарского строю; а иные многие тысячи устроены драгунским строем;…
А низова — сила Казанская, Астраханская и Сибирская и иных многих государств его Царского Величества, собирается многая несчётная рать и бьются конные, лучным боем. А Большего и Меньшего Ногаю татарове, и башкирцы, и калмыки — бьются лучным же боем».
«А донские и тараские, и яицкие казаки бьются огненным боем, а запорожские черкасы бьются лучным и огненным боем.