Конрад Керз: Ночной Призрак
Шрифт:
Снова раздался звериный вой, переходящий в безумное хихиканье.
Что-то маленькое и черное просвистело мимо и оставило дыру с раскаленными вишнево-алыми краями в корпусе механизма рядом с головой Элвера. Тот вскрикнул и побежал, сам не зная куда, только бы подальше от Пушки.
— Он здесь! — крикнул тот вслед убегающему хартисту. — И, когда он тебя найдет, ты пожалеешь, что отверг мое предложение.
Элвер решил, что разберется с этим вопросом позже.
Что-то огромное поднималось по трубам и мостикам, заставляя все вокруг шататься. Подмастерье замедлил бег и остановился, скованный болезненным желанием увидеть существо,
Конрад Керз стоял на широкой платформе в центре зала. Примарх обновил свой ветхий балахон, добавив к нему полотна кожи, снятой с членов команды «Шелдруна». Его собственную кожу, мраморно-белую, пятнала кровь, частью засохшая, частью алая и блестящая. Раньше Элвер считал, что примарх должен вселять благоговейный трепет. Но сейчас, когда тот выбрался из стазисного плена, разум хартиста с трудом воспринимал представшую картину. Керз был идеалом человеческого развития. Совершенным представителем своего вида, погрязшим в чернейшей скверне. Его безупречное, прекрасное тело походило на древнюю статую, однако примарх горбился, как древняя старуха.
Пушка спрыгнул со своей платформы и приземлился рядом с чудовищем.
— Здравствуйте, ваше высочество.
— Ты зря потратил свою жизнь, — произнес Керз. Его голос звучал, как шипение целого клубка змей. — Сегодня смерть за мной не придет.
— Тогда, надеюсь, вы простите меня за попытку исполнить свой долг, — поклонился агент и бросился в атаку.
Керз прыгнул на врага. Он двигался отнюдь не плавно, рывками, но с невероятной скоростью. Примарх выставил вперед руки со скрюченными пальцами — полностью красные от крови несчастных жертв. Пушка отскочил в сторону, и черные ногти прочертили глубокие борозды по ржавому металлу.
Элвер даже не представлял себе, как вообще можно сражаться с подобным существом. Пушка не просто попытался дать бой — он, казалось, даже имел шансы на победу. Воин прыгал вокруг примарха с потрясающей ловкостью, используя балки и трубы машинариума как турники и перекладины в гимнастическом зале. И при этом еще ухитрялся стрелять. Бесшумные потоки черного не-света вылетали из стволов пистолетов. Они выглядели странно плоскими, будто нарисованными поверх привычной трехмерной реальности. Керз раз за разом бросался на противника с нечеловеческой яростью, но Пушка почти не уступал ему в скорости и уклонялся от всех атак. Один из загадочных снарядов попал в плечо примарха, заставив того испустить леденящий душу крик.
— Ты — не тот, — произнес монстр. — Ты — не тот, кто убьет меня. Время еще не пришло. Урок еще не преподан!
— Почему самые жуткие злодеи всегда оказываются самыми разговорчивыми? — спросил Пушка, делая четыре выстрела меньше чем за секунду.
— Что за несносная банальность… — процедил Керз уклоняясь от залпа. — Я вырос на планете, населенной кровожадными поэтами. Твоему языку недостает красоты, как и всему, до чего дотянулась рука отца.
Он прыгнул, превратившись в длинную тень, двигающуюся с почти невозможной скоростью. Пушка с трудом поднырнул под удар, но не успел заметить следующего.
Бой закончился резко и внезапно. Керз выбросил вперед левую руку с широко расставленными пальцами и пробил грудную клетку противника. Полипластековая броня лопнула, словно кожица перезрелого фрукта. Черные когти показались из спины несчастного,
Керз поднял умирающего агента так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Тот силился что-то сказать, но лишь влажно булькал. Изо рта стекала густая темная кровь. Один из пистолетов выпал из обмякшей руки. Пушка попытался поднять второй, но безуспешно — конечность бессильно обвисла, и оружие загрохотало по настилу пола.
— Оправдание, — прошипел Ночной Призрак. — Я вспомню о нем в свой смертный час. Не сегодня. Не здесь. Но тебе я скажу вот что: после всех твоих тренировок и многих лет верной службы отцу никто не придет и не попытается оправдать тебя на последнем суде.
Керз положил правую руку на плечо Пушки, оплетая его длинными узловатыми пальцами, и, резко дернув, разорвал воина пополам. Ноги рухнули на платформу, таща за собой блестящие канаты внутренностей. Верхняя половина туловища, небрежно отброшенная в сторону, упала на настил с глухим стуком. На мертвом лице агента застыла маска непрофессионального удивления. Керз стряхнул ошметки плоти с рук и посмотрел на Элвера.
— Эй, ты, жалкий смертный… — прошипел он. — Ты можешь спуститься сюда, и я тебя не убью, или убежать. Тогда я тебя выслежу, и ты умрешь в ужасных, бесконечных муках. Я устал от охоты. В отличие от этого убийцы, который собирался тебя пристрелить, я предлагаю выбор.
Подмастерье, разинув рот, уставился на окровавленного монстра, подумал и бросился наутек.
Он успел преодолеть всего несколько метров, прежде чем примарх настиг его и сбил с ног одним ударом. Перед глазами все плыло. В поле зрения появилось белое, похожее на луну пятно. Элвер понял, что Керз склонился над ним.
— Почему вы, смертные, все время сбегаете? — спросил Ночной Призрак, обдав парня, теряющего сознание, зловонным дыханием.
А затем последний член команды «Шелдруна» провалился в темноту и больше не видел и не слышал ничего.
Очнувшись, Элвер обнаружил, что прикован к командному трону Овертона. На мостике царил трескучий мороз и почти не было света. Ледяной металл оков вцепился в кожу тупыми железными зубьями. Парень инстинктивно поежился.
Все его тело практически окоченело, если не считать кисти левой руки. В ней злобно пульсировало что-то горячее. Элвер повернул голову, заранее пугаясь того, что может увидеть, и, как оказалось, не зря: там, где когда-то были мизинец и указательный палец, теперь красовалась грязная повязка. Замерзшая кровь, его кровь, покрывала подлокотник капитанского трона блестящими алыми кристаллами.
Это стало последней каплей. Внутри Элвера будто прорвало плотину, и он издал пронзительный крик, похожий на плач умирающего зверя. Помощник рулевого вопил и метался в цепях целую минуту, пока наконец не выбился из сил и не заставил себя успокоиться.
— Дыши, Элвер, дыши… Ты ведь все еще жив, — шептал он.
Подмастерье с усилием отвел взгляд от искалеченной руки и оков и осмотрелся. Поначалу глаза отказывались фокусироваться на предметах. Нужно начать с малого. Он один? Вроде бы да, если не считать замерзших фрагментов тел его товарищей, налипших на пол, стены, потолок, оборудование и…