Консервный нож
Шрифт:
– Черт!
– произнес тот же голос.
– Блокада мысли чудовищная, не помогают даже ваши препараты! Не трогайте его, пусть просыпается.
Сознание прояснилось. Калашников ощутил себя живым: ноги и руки были тяжелыми, словно налитыми инерцией взлета при десяти "g", болели мышцы живота, саднила кожа за ухом. "Микки" не отзывался на запросы, и Калашников понял, что его персональный советчик с обширной памятью изъят. Зато вшит "монстр" - передатчик чужой воли, ощущаемый как застрявшая в голове пуля, вернее, как паук, высасывающий кровь из
Савва, покрывшись липким потом от неимо верного усилия, запер "паука" в крошечной камере за пси-барьером и полностью овладел своим мозгом.
Он лежал одетым на узком и твердом ложе. Голова покоилась на вогнутой металлической решетке. На руках и ногах были защелкнуты широкие браслеты. Ложе переходило в пучок труб, вросших в прямоугольник экрана с небольшой полусферой сбоку, напоминающей металлического ежа. Напротив громоздилась какая-то непонятная слоноподобная установка, а на одном из ее "ушей" сидел лицом к начальнику отдела мужчина в комбинезоне.
– Каспар Гриффит, - шевельнул беззвучно губами Калашников. Гриффит понял.
– Он самый. Отстегни его.
Из-за головы появился напарник Гриффита: громоздкое широкое туловище на коротких ногах, длинные руки, громадная голова с ничего не выражающим, бугристым, словно составленным из непропорциональных деталей лицом. Калашникову он напомнил массивного южноафриканского австралопитека, робустуса. Повозился у ежастой полусферы, пошевелил пальцами несколько игл, и браслеты на руках и ногах Калашникова превратились в дымные кольца, а "дым" втянулся в отверстие ложа. Урод повернулся лицом к Савве и сгорбился, превратился в статую.
Калашников с трудом сел, чувствуя себя совершенно разбитым. Не глядя на Гриффита, сделал несколько упражнений аутотренинга, пока в тело вместе с притоком крови не вернулась часть былой подвижности.
– Вы очень сильный человек, - без тени насмешки произнес Гриффит, не меняя позы.
– Нам почти ничего не удалось из вас вытащить даже с помощью этого гроба.
– Он кивнул на аппарат пси-зондирования.
– Итак, вы подошли ко мне вплотную. Признаюсь, это в некоторой степени оказалось неожиданным для меня; не предполагал, что у вас такая мощная контрразведка.
Калашников потрогал побаливающий висок и обнаружил там свежую опухоль. Надавил пальцами и, не обращая внимания на боль, с отвращением выдрал белый плоский овал с сотней тонких длинных волосков, испачкав руку в крови. Бросил на пол, достал платок и занялся лечением, унимая пульсирующую кровь и пси-шу-мовой удар - эффект внезапного отключения подавляющего волю аппарата.
Гриффит наблюдал за ним с любопытством, покачал головой.
– Да, вы меня поражаете. Не хотите разговаривать.
Калашников наконец справился с выведенной из равновесия нервной системой, вздохнул с об легчением и впервые прямо посмотрел на собеседника.
– Я знаю, с кем имею дело. Что вам от меня нужно?
– Вот это другой разговор. Но едва ли вы в самом деле знаете, кто я. Представитель иного разума, разведчик?
– Вы неплохо знаете терминологию земной эпохи социальной разобщенности. Чтобы добыть такую информацию, надо иметь хорошую разведку.
– О, вовсе не обязательно. Мы - цивилизация посредников. И Продавцы, и Клиенты вынуждены платить нам за посредничество: Продавцы, обычно имеющие прекрасную разведку, - необходимой для работы информацией, Клиенты… ну, здесь возможен любой обмен.
– Не совсем понятно.
– Калашников дотронулся до кармана на бедре, и тут же длиннорукий напарник Гриффита вскинул руку, из ладони высунулся черный ствол оружия. Калашников замер, медленно опустил руку.
– Какой он у вас нервный… Робот, конечно?
– Биокоп, но примитивный, выращен за день. Кстати, вы не удивились, что ваш соотечественник Гриффит - разведчик иной цивилизации.
– Почему я должен удивляться? Вы или используете тело Гриффита, или сделали скафандр, имитирующий его тело.
– Второе. Доктор экологии Каспар Гриффит случайно попал в поле нашего зрения полгода назад, находясь в экспедиции Славича. Он бы погиб, если бы не мы. Это был удобный случай для проникновения в Сферу, и я начал подготовку. Однако работать на нас Гриффит отказался, пришлось…
– Понятно, не продолжайте. Вы гуманоид?
– Не совсем, но ближе к роду хомо, чем дай-сониане. Постарайтесь спрашивать самое главное, времени у меня не так уж и много.
– Мне непонятны пока следующие моменты. Если вы не разведчик, то выходит, на Земле есть или были разведчики другой цивилизации, так?
– Совершенно верно. Представители Продавца. Один из них даже работает в аппарате Совета безопасности.
У Калашникова окаменело лицо, он не сразу смог разжать сцепленные челюсти. Однако голос его был ровен:
– Я догадывался. Вы можете сказать, кто он? Я ведь в ваших руках и не опасен. Гриффит засмеялся.
– Не переигрывайте, контрразведчик опасен всегда, пока жив. Что еще вам непонятно?
Как ни был Калашников подготовлен к самым неожиданным поворотам событий, все же он не сразу собрался с мыслями.
– Каким образом вы завербовали Салиха и Кхеммата?
– После тщательного отбора и анализа характеристик. Чем больше в человеке отрицательных качеств, даже если он их скрывает, тем легче он поддается внушению, тем легче его обработать. А с программатором в мозгу он и вовсе слепой исполнитель приказа, воспринимающий команды как свои собственные решения. Мы попробовали обработать несколько человек с более сильной волей, но потерпели неудачу. Однако, если бы мне понадобились еще помощники, я бы их нашел.