Консорт
Шрифт:
— Хорошо, завтра приносить не будем, — легко согласилась Лиза, — а что бы ты хотел, чтобы мы принесли?
Я задумался. Неизвестно, сколько мне тут лежать и когда меня смогут отпустить.
— А можно мне продолжение книжки, что я читал? — спросил я.
— Ты еще и книги читаешь? — в который раз удивилась мне госпожа, — конечно, можно. Завтра все привезем. И еще, — тут она опустила взгляд, — спасибо, что спас меня, закрыв собой. Мне все рассказали. Я готова сделать для тебя все, что попросишь, — и подняла голову, встретившись со мной взглядом.
— Я сделал только то,
— Хорошо, — легко согласилась она, — тогда я сама что-нибудь придумаю, раз ты такой вредный, — и подмигнула мне.
— Все, Сергей, нам пора, — заявила Марина, глядя на свои часы.
— Что, уже? — удивился я.
— Всего полчаса для приема гостей. Больше нельзя, — извиняющимся тоном сказала Елизавета.
— Ладно. Спасибо, что пришли, — с легкой грустью ответил я.
— Нам было приятно, — ответила за обеих Марина, — жди нас завтра!
— Мы обязательно придем, — добавила госпожа. Она подошла, поставила пакет рядом со мной на лавку и поцеловала в щеку, после чего Марина так же подарила мне на прощание поцелуй и они удалились через дверь в другом конце комнаты. Я же, взяв увесистый пакет в руки, вышел через ту, в которую недавно входил. Направился к своей палате «по памяти», так как номер ее я так и не узнал. На полпути чуть не столкнулся с одной из тех девушек, которые меня первыми обследовали в этой больнице. Она выходила из палаты, уставившись в планшет. Когда недоуменно подняла голову, лишь улыбнулась мне и снова уткнувшись, отправилась по своим делам. Я, немного оторопев от случившегося, остановился и уставился ей в след.
— Что, понравилась? — раздался хихикающий голос из палаты.
— Она ничего, — одобрительно ответил я, отчего смех сразу стих, а я пошел дальше искать свою палату. О том, что две головы высунулись в коридор и с отвисшей челюстью наблюдали за мной, я не видел. Проходя мимо открытой ординаторской, вспоминая, что следующая палата моя, был остановлен Анной Викторовной, которая сидела за огромным столом и что-то писала.
— Ты уже освободился?
— Да, иду к себе.
— Ложи вещи и подходи сюда.
— Сейчас буду, — ответил я.
Зайдя в свою палату, кинул пакет на кровать, от чего тот захрустел, видимо внутри были какие-то чипсы, и направился в ординаторскую. Анна Викторовна все так же сидела за столом и продолжала заполнять какой-то странный бланк.
— Через минуту я освобожусь, пойдем, сделаем еще один анализ, — не отрываясь, сказала она, — присядь пока.
— Хорошо, — ответил я и, поискав взглядом, куда можно сесть, обнаружил в одном из углов ординаторской потертый диван. Когда же я туда умостился, сразу об этом пожалел, так как он был еще и старый, так что одна из продавленных пружин впилась мне в пятую точку так, что я чуть не взвизгнул от неожиданности. Пересев немного левее злосчастного места, ожидал Анну.
— Я закончила, пойдем, — поднимаясь и подхватив с собой бланк, позвала меня.
— Уже иду, — догоняя ее около двери, откликнулся я.
Дальше мы шли какими-то длинными коридорами, через несколько этажей и снова коридорами, входя и выходя из разных отделений. По всей видимости, больница была просто огромной, с несколькими многоэтажными зданиями, соединенными между собой переходами. Поднявшись по очередной лестнице на пятый этаж, прочитал на табличке «экспериментальный отдел», что меня слегка удивило и напугало.
— Привет, Натусь. Я тебе звонила по поводу нашего пациента. У вас капсула сейчас свободна?
— Привет, Ань. Еще минуты три будет занята, а потом — да. Ты же не просто так звонила, мы сделали тебе окошко, — ответила девушка, сидящая за огромным столом, прямо напротив входной двери.
— Придется подождать, — уже обращаясь ко мне, — давай сядем.
— Хорошо, — немного смущенно ответил я, — а зачем мы здесь?
— Видишь ли… Обычные способы исследования не могут определить, что с тобой не так, но по оценкам нескольких врачей, у тебя скоро начнут отказывать все органы. Так что, это один из вариантов, который я смогла придумать и который, надеюсь, хоть что-нибудь прояснит, — грусть в голосе Анны не вызывала сомнений, что она говорит правду.
— Понятно. А через сколько дней? Вряд ли я с отказавшими органами долго протяну, а так… Хоть некоторым людям добрые слова скажу, — с упадническим настроением поинтересовался я.
— Сереж, все будет хорошо. Мы найдем выход. Обязательно найдем, — она тоже не верила в то, что меня можно спасти, но отчего-то очень старалась.
— Четвертый кабинет по левой стороне, вас уже ждут, — сообщила Наталья.
— Пойдем. И выше носик, хорошее настроение тоже помогает выздоравливать, — она пыталась меня подбодрить, но после таких «веселых» новостей это вряд ли вообще возможно.
Мы вошли в кабинет, который разительно отличался от всех. Вход в него был с двойной дверью, первая — как у обычного кабинета, вторая — явно бронированная миллиметров в семьдесят толщиной и огромными четырьмя штырями, входящими в стену для запирания замка. Когда же мы вошли внутрь, я ахнул от увиденного. Комната представляла собой черную полусферу, сложенную из небольших, с ладонь, декаэдров. Посередине комнаты стояла капсула с протянутыми к ней кабелями, уходящими в стену и все, больше в комнате ничего не было. При еще нескольких шагах внутрь комнаты, в полукруглом потолке несколько десятигранников засветились, словно лампы, подсвечивая дорогу до капсулы и саму капсулу.
— Ложись в капсулу, а я пойду к пульту управления, тут он находится в соседнем кабинете. Для безопасности, — пояснила мне она.
Решив, что слова тут излишни, прошел по освещенной дорожке и улегся в капсулу, которая сразу закрылась, а дорожка потухла. Громыхнул засов, и наступила гробовая тишина. С пару минут ничего не происходило, а потом мою левую руку начало жутко жечь, опустив взгляд, понял, что корпус часов нагревался. Быстро расстегнув ремешок, скинул с себя часы, которые упали циферблатом вниз. И это меня поразило: нагревались не часы, нагревалась гравировка, заклинание пыталось спасти часы от какого-то воздействия, но, видимо, не справлялось. Из ниоткуда раздался голос: