Конспирология
Шрифт:
Мондиалисты «правые» и "левые"
Мондиалистское движение делится на две составляющие — на условно «правых» и условно «левых». «Правые» настаивают на самых радикальных рыночных реформах, на полном торжестве либеральной идеологии и на отказе от даже слабых намеков на социализм или социальную ориентацию общества. С их точки зрения, "новый мировой порядок" следует устанавливать как можно скорее и любой ценой, при этом они не имеют ничего против применения грубой силы и диверсионных методов в случае сопротивления их проектам. «Правые» мондиалисты однозначно полагают, что высшей универсальной ценностью являются деньги, некий "общий знаменатель" нынешнего и особенно грядущего мира, а их основной культурно-психологической и мировоззренческой установкой является философия «индивидуализма», гуманистического «эгоизма», возведенного в абсолют.
"Левые" мондиалисты, напротив, считают, что создание мирового государства есть сложный и поэтапный процесс, который следует осуществлять не столько с помощью прямого давления, сколько с помощью хитрых, дипломатических и «культурно-социальных» методов. «Левые» мондиалисты часто выступают под "социал-демократическими" лозунгами, говорят о «гуманистических ценностях», понимая под этим не столько агрессивный и тотальный индивидуализм, сколько приведение разнородного (культурно, расово, религиозно и т. д.) человечества к единому знаменателю, к космополитическому, интернациональному конгломерату в рамках единого "мирового сообщества". «Левые» мондиалисты не против рынка, они за его ограничение, за его подчинение глобальным социальным космополитическим проектам.
"Правые" мондиалисты, как правило, отстаивают главенство "богатого Севера" над планетой и опираются на геополитическое могущество США. «Левые», напротив, часто говорят о необходимости «расового и культурного смешения», о «сплавлении всего человечества в единую субстанцию без каких-либо приоритетов» Севера или Юга. На уровне геополитических проектов «левые» мондиалисты, скорее тяготеют к Европе, чем к США, и не являются строго антикоммунистическими, как правые мондиалисты (иногда «левые» бывают и коммунистами, но в «гуманизированной» форме, "коммунистами с человеческим лицом").
Разнятся и рецепты правых и левых мондиалистов в отношении вхождения в единую планетарную цивилизацию тех стран (в первую очередь, принадлежавших в социалистическому лагерю), которые до последнего момента сохраняли некоторую автономию и автаркию по отношению к трем основных мондиалистским регионам, подконтрольным «Трехсторонней комиссии» (Америка, Европа, Тихоокеанский ареал). «Правые» считают, что «отсталые» страны (включая и Россию) должны прямо входить в мировой рынок, устанавливая финансово-политические контакты напрямую между этими странами и США, основной цитаделью "правого мондиализма". «Левые» мондиалисты, со своей стороны, являются сторонниками постепенной и многоступенчатой интеграции, начинающейся с обязательного вхождения в региональные рынки. Политически «правые» мондиалисты как правило оказывают на своих партнеров, не очень ретиво исполняющих их рекомендации в силу тех или иных обстоятельств, прямое силовое давление и не останавливаются перед тем, чтобы наказать «упрямцев», спровоцировав в стране дезинтеграционные процессы, социальные волнения и т. д. «Левые» мондиалисты, в свою очередь, стараются прибегать к более гибким методам, действуя опосредованно и стремясь провести мондиализацию не «революционным», но «эволюционным» образом. Чаще всего они выступают за временное сохранение территориальной и политической целостности тех государств, которые они стремятся втянуть в свою орбиту.
Можно определить различие между «левыми» и «правыми» мондиалистами следующей формулой, которая будет верна применительно к любой области: «правые» мондиалисты = либералы; «левые» мондиалисты = демократы. Какими бы схожими не казались эти термины, на самом деле, их значение весьма различно.
Мондиалисты в России
"Перестройка", приведшая к гибели социализма в мире и распаду СССР, была однозначно осуществлением мондиалистского проекта, по «гомогенизацию» мира, по конвергенции и окончательному завершению планетарной интеграции в рамках "нового мирового порядка". Но в ходе этой перестройки произошло чередование двух форм «мондиализма», сопровождавшихся, соответственно, сменой политических, структурных, социальных, экономических и кадровых ориентаций.
Горбачев был и остается классическим представителем «левого» мондиализма, примерным учеником и последователем архитекторов "нового мирового порядка" в его «мягкой», «социальной», «демократической» форме. Он был ориентирован на политическую конвергенцию с Западом (а не просто на самороспуск социализма), он до последнего старался сохранить распадающийся Союз (хотя и в новой форме "единого демократического пространства»), он говорил об "общеевропейском доме (т. е. о варианте интеграции именно в региональный, а не в мировой рынок), он был сторонником «эволюционного» развития мондиализации и придерживался гуманистически-космополитической, интернационалистской ориентации. Его политика ставила своей целью мирное и поэтапное превращение СССР и социалистического лагеря в составляющую "нового мирового порядка" под руководством Мирового Правительства. Этот проект был высказан откровенно в статье советника Горбачева Шахназарова, опубликованной в «Правде» на ранних этапах «перестройки»; статья имела выразительное название "Мировое сообщество управляемо".
Но по тем или иным причинам классический лево-мондиалистский курс Горбачева сменился радикальной ориентацией на правый мондиализм с приходом к власти Ельцина. Радикальные реформы, проводимые Ельциным и его советниками, на практике означали не «эволюционную» интеграцию в мировое сообщество, а полную политическую и экономическую капитуляцию перед лицом предельно жесткого варианта буржуазной рыночной идеологии. Ельцин ориентировался не на Европу, но на США. Он стремился войти сразу в "мировой рынок", минуя стадию регионализации. Он разрушил "единое экономическое пространство" СССР, открыв двери сепаратизму республик, при этом не только не поддерживая центростремительные тенденции в них, но грубо отталкивая любые промосковские инициативы. Экономически Ельцин открыл дорогу самым радикальным типам рыночного приватизационного процесса, утвердив идеологию «индивидуализма» и социального эгоизма в качестве государственной нормы, следуя программам Джефри Сакса, верного последователя концепций Фридмана и фон Хайека, осуществлявшего практически «внешнее управление» экономикой России в 1991–1993 годах.
В августе 1991 года политический курс мондиализации России однозначно и резко перешел от лево-мондиалистского проекта (Горбачев) к право-мондиалистскому (Ельцин). Все внутри- и внешнеполитические, а также социально-экономические и структурные трансформации, произошедшие в этот момент полностью объясняются именно такой сменой мондиалистской формулы реформ.
В политических терминах можно сказать, что переход власти от Горбачева к Ельцину означал переход от демократической ориентации политики (с социальным оттенком) к либеральной (с антисоциальным оттенком).
Внешние причины внутренней борьбы
После августа 1991 года внутриполитическая борьба в России (не считая некоторых довольно маргинальных аспектов) проходила под знаком противостояния правого и левого мондиализма. Если до августовского путча общемондиалистским тенденциям "либерал¬демократов" противостояли антимондиалистские консерваторы из среды ВПК и ортодоксальных коммунистов, жестко привязанные к двухполярному видению мировой ситуации и не склонные ни к конвергенции с капитализмом, ни тем более к капитуляции, то после августа основная борьба стала разворачиваться уже внутри мондиалистского лагеря, приобретая характер конфликта между демократами и либералами. Тройственная система «консерваторы-левые мондиалисты (Горбачев) — правые мондиалисты (Ельцин)» превратилась в двойственную. Консерваторы же частью либо распылились, либо слились с радикальной антимондиалистской оппозицией, представленной националистами и социалистами, т. е. с теми, кого система брезгливо называла «красно-коричневыми» и кого она всячески стремилась вывести за рамки политически корректного истеблишмента.
В октябре 1993 конфликт в верхах приобрел тотальный характер и вылился в народный бунт. Радикальная оппозиция и особенно неструктурированные антимондиалистски настроенные массы активно поддержали Верховный Совет в его противостоянии с либеральным диктатором Ельциным, отбросившим всякую видимость демократии. Этот радикально антимондиалистский фактор, вставший на сторону анти-ельцинских Хасбулатова и Руцкого (которые сами по себе даже теоретически не могли быть свободными от мондиалистского внешнего контроля вплоть до самого последнего этапа их противостояния Ельцину), впервые за долгие годы проявил себя как самостоятельная сила. Возможно, именно массовое участие антимондиалистов в событиях сорвало какой-то иной сценарий октябрьского кризиса, предполагавший иной исход.