Константа
Шрифт:
Евгений остановился и с яростью осмотрел уставившихся на него людей.
– Вы не понимаете, вы даже не существуете! – надрывно завопил Евгений. – Ничто не существует. Это лишь иллюзия, шутка, чья-то глупая насмешка. Очень скоро всё это исчезнет. Ничто больше не имеет смысла. Вселенная просто смеётся над нами, над нашими глупыми и нелепыми жизнями, играет ими, словно игрушками, рвёт на куски, а потом собирает заново и смотрит, что из этого получилось.
– Эй, чудик, иди проспись, а то завтра будешь жалеть, – выкрикнул кто-то из проходящей рядом толпы парней с рюкзаками, явно направляющихся на учёбу.
– Завтра? – Евгений истерично засмеялся, вытирая слёзы. – Завтра никогда не наступит, наше место просто займут другие.
Пока Евгений активно наводил шумиху и привлекал
– Тьфу, так он же наркоман, – вынесла вердикт бабушка, остановившаяся помочь Евгению. – Вот как раз и полиция подоспела. Как вовремя.
Двое полицейских подошли к толпе и внимательно оценили обстановку.
– Так, граждане, что тут происходит? – спросил один из них.
– Вот, наркоман лютует, орёт на всю улицу почём зря. Мы-то думали, ему плохо, а у него просто того… с головой плохо, – фыркнула бабушка.
Остальные люди с согласием закивали.
– Сейчас разберёмся, – выдыхая сказал полицейский, поправляя форму.
Но Евгений уже медленно отходил, двигаясь спиной вперёд. Он не знал, что делать и как объяснить этим людям то, чего они никогда в жизни не захотят понять, да и какой смысл, если скоро они об этом даже не вспомнят. Когда жизнь постоянно стирает всё, что ты знал и кого любил, то она больше не имеет смысла.
– Уважаемый, постойте, куда вы? – позвал полицейский, приближаясь к Евгению. – Остановитесь, нам нужно поговорить.
Новиков ускорил шаг. Почему-то ему совсем не хотелось сейчас отвечать на бессмысленные вопросы, ведь ответы их явно не устроят.
– Если вы сейчас же не остановитесь, то будете привлечены к ответственности за неподчинение требованиям полиции, – скороговоркой выпалил второй полицейский и зачем-то схватился за кобуру.
Евгений подошёл слишком близко к краю дорогу и тут же услышал громогласный рёв сигнала от автобуса, что на полной скорости мчался по проспекту. И этот звук напомнил ему об одном обещании, данном самому себе. Разум Евгений очистился, заполняясь лишь равномерным гулом автобуса, который с каждой долей секунды был всё ближе и ближе. «Этот мир должен поскорее сгинуть, как и все прочие», – единственное, что промелькнуло в воспалённом от горя сознании Новикова. Затем он резко обернулся и выскочил на проезжую часть, прямо под колёса огромного автобуса.
#118
Солнце находилось почти в зените, равномерно освещая многомиллионный город, раскинувшийся по обе стороны широкой реки. Многолюдные улочки и широкие проспекты повсеместно разрезали плотную застройку – настоящую паутину из множества дорог и переходов, связывающих весь город в крупные транспортные артерии. Шумные и пёстрые потоки машин то и дело образовывали крупные заторы, а тёмные и бурлящие реки из пешеходов заполняли все улочки и площади города. С высоты птичьего полёта мегаполис казался единым организмом, который дышал или даже кипел жизнью, а по его венам струились нескончаемые потоки из десятков, а может, сотен тысяч людей. Именно такую картину наблюдал перед собой Евгений каждый будний день, заглядывая от скуки в панорамные окна своего рабочего офиса.
Его компания занимала весь пятьдесят второй этаж одного из самых высоких небоскрёбов делового центра. Несмотря на то что весь остальной город не имел многоэтажной застройки, ближе к его западной части расположился отдельный район, ставший точкой притяжения не только местного бизнеса, но и денежных потоков, стекавших сюда изо всех уголков необъятной родины. Они подпитывали исполинские башни, насыщали внутренних паразитов кровью, отчего те безостановочно распухали и образовывали всё новые и новые финансовые и деловые центры, банки и офисы крупных компаний. В одной из таких международных корпораций, занимавшейся всем подряд – от розничных продаж до страхования, Евгений трудился уже целый год. Ему не слишком нравилась должность финансового консультанта, но по сравнению с прошлыми местами работы, где ему приходилось влачить жалкое существование бухгалтера небольших компаний или рядового менеджера на побегушках, это был просто колоссальный скачок в карьере. А ведь он дипломированный специалист престижного института экономики и международного права, но растрачивал свои силы на сумасбродные идеи мелких предпринимателей. В итоге он сам поверил в собственную никчёмность и пришёл на собеседование в эту корпорацию безо всякой надежды на положительный результат, просто поддался мимолётному импульсу. Кто же мог подумать, что сотрудник отдела кадров углядит в нём какой-то потенциал, а затем и начальник всего финансового отдела будет возлагать на него большие надежды, когда сам Евгений уже давно потерял веру в себя. Но то было вначале. Месяцы шли, а за ним пролетел и год в таких же бессмысленных и мелких поручениях, но теперь на них стояла не печать мелкого лавочника, а штамп престижной компании. Евгений чувствовал, как постепенно растворяется в серой массе офисного планктона, а вместе с ним тают все мечты, разбивая последние надежды вырваться из этого порочного и бессмысленного круговорота чисел на экране.
Зато он был не один. Спустя пару месяцев работы ему удалось уговорить начальника и переманить с прошлого места службы своего друга и коллегу Романа, с кем были не разлей вода с самого института. Первое время тот очень обижался, что Евгений так быстро и безрассудно променял их дружбу на высокооплачиваемое место в высокой стеклянной башне. Но теперь они снова были вместе и даже работали в одном отделе, что, безусловно, скрашивало унылые будни и строгую корпоративную дисциплину.
Всё это Евгений понял не сразу. Сначала мир, как обычно, возник в ярком ослепительном свете, который быстро погас и превратился в тусклый экран монитора. Новиков сидел в мягком офисном кресле и с усталым видом смотрел на открытый перед ним документ с кучей непонятных чисел. Без всякого энтузиазма и с огромной долей безразличия он осмотрел просторный светлый офис, множество других работников в одинаковых деловых костюмах и с таким же единым на всех неживым выражением лиц. Они неосознанно потирали глаза от недавно ослепившего их чудотворного света, но никто не придал этому большого значения.
Евгений глубоко и с тяжестью вздохнул, повернулся к огромному окну рядом с ним и стал разглядывать город с большой высоты. Как это всегда бывает, скоро его мысли будут настигнуты новорождёнными и ненужными воспоминаниями. Они ворвутся в память и будут бороться за своё законное существование, но уже именно они будут чувствовать себя чужими. Теперь Евгений помнил всё, и его даже не удивляло, что каким-то образом его адвокатское прошлое вдруг превратилось в скучное копошение в мире чисел, а успешная карьера – в прозябание на пятьдесят втором этаже. «Хотя бы Роман был снова рядом», – подумал Евгений и даже хмыкнул, осматривая помещение с кучей рабочих мест. Так он просидел некоторое время, просто смотря сквозь экран компьютера и пытаясь переварить новые воспоминания, а затем внезапно вскочил с места и направился к выходу из офисного помещения.
В дверях он случайно столкнулся с Романом, чуть не расквасив ему нос, отчего тот отпрыгнул в сторону и закричал:
– Эй, осторожнее! – Но увидев своего друга, Роман быстро поменялся в лице: – Женька, ты чего так пугаешь?! А я как раз к тебе.
В своей новой ипостаси Роман выглядел несколько иначе. Более стройный и подтянутый, в аккуратных прямоугольных очках, но всё с такими же залысинами на макушке. Евгений даже остановился на секунду, чтобы осмотреть новую внешность своего друга, а затем прошмыгнул мимо него и направился куда-то вдаль по коридору.
– Извини, мне пора, – бросил Новиков напоследок совершенно безэмоциональным тоном.
– К-куда? – непонимающе уставился на него Роман, прижимая к груди папку с бумагами. – Я хотел у тебя кое-что уточнить. Жень? Подожди!
Но Евгений даже не обернулся, а просто молча пошёл дальше, пока не достиг лифта, где выбрал кнопку самого верхнего этажа.
– Женя! – кричал Роман, пытаясь догнать своего друга. – Что случилось?
Но он не успел, двери лифта закрылись прямо перед его лицом, скрывая глубоко печальные глаза Евгения.