Константа
Шрифт:
– Сначала помоги подняться, – сказал он и протянул руку.
Потом прикусил губу и зашипел от боли, хватаясь за правую часть живота, но с помощью Алексея всё-таки смог усесться на краю кровати. Из одежды на Евгении оказались одни трусы, а весь живот был обмотан толстым слоем бинтов. В правом боку кольнуло с новой силой.
– Не думаю, что это был аппендицит, – с горькой усмешкой сказал Новиков, рассматривая повязку. – И как-то не очень хочется вспоминать, но в одном ты был прав: тенденция мира действительно сохраняется, и события прошлого варианта могут влиять на последующий.
Евгений крякнул, удивившись неожиданной для себя умной мысли.
– Я всегда прав, – подтвердил Алексей, и на
– Не зазнавайся.
– Но если тенденция мира действительно сохраняется, тогда это хорошая новость.
– Что в ней хорошего? – усомнился Новиков, ощупывая свой живот.
– Как что? Значит, мы можем частично влиять на то, какой будет следующая итерация, но есть и плохая новость. Войска Альянса уже на входе в город, и весь госпиталь сейчас эвакуируют в тыл, – сказал Алексей, показывая взглядом на другие пустующие койки в палате. – Скоро придут и за тобой, поэтому нам нужно быстрее убираться отсюда. Если тебя увезут, то неизвестно, где мы окажемся и сможем ли найти друг друга снова.
Максимов сделал небольшую паузу, осмотрел своего друга с головы до ног и недовольно покачал головой.
– Ты сможешь вообще идти? – с сомнением добавил он.
Новиков посмотрел на себя, а потом на Алексея.
– Не в таком виде.
– Это как раз поправимо. Вот примерь, надеюсь, подойдёт.
Алексей выудил откуда-то из-под кровати огромный пакет и достал из него комплект солдатской формы и даже ботинки.
– Ты откуда это достал? – удивился Евгений, расправляя и разглядывая лёгкий и тонкий китель. – Как ты вообще сюда с этим прошёл?
– Много вопросов, одевайся скорее, – нервно ответил Алексей, будто предчувствуя что-то неладное.
Затем он затолкал пустой пакет обратно под койку и отошёл к выходу из палаты, где осторожно выглянул в коридор и посмотрел по сторонам, пока Евгений предпринимал мучительные попытки одеться. Он всё ещё не отошёл от лекарств, его рана ныла и отдавала острой болью при каждом движении, у него совсем не было сил, но он стойко продолжал натягивать на себя брюки и китель.
С каждой секундой Алексею становилось не по себе. Он начинал ходить по палате, заглядывать в окна, а потом возвращался к слежке за коридором, особенно когда оттуда доносился шум каталки для перевозки больных. Максимов быстро терял уверенность в надёжности своего плана и нервничал всё сильнее.
– Нужно будет придумать, где нам спрятаться и продолжить работу, – сказал он, чтобы немного отвлечься.
– В смысле «работу»? – переспросил Евгений и с подозрением посмотрел на него.
– Ну, наше исследование, – ответил тот без тени сомнения.
– Алексей, – позвал его Евгений серьёзным тоном. – Так ты был уже в лаборатории?
– В какой лаборатории? – искренне удивился Максимов, но потом резко изменился в лице, будто что-то незримое укололо его разум.
– Ты что, забыл?! – От досады Евгений чуть не выронил ботинок из рук. – Ты, я, Катя – мы исследовали повышенный радиационный фон, который привёл нас в старую лабораторию позади твоего института?
– Катя?..
Лицо Алексея исказила гримаса боли, а в глазах отразился страх.
– Я помню дождь, – неожиданно сказал он после паузы, приправленной его страданиями. – Большое здание. Наверное, это оно. Да, точно оно. Всё как в тумане и… такое нереальное, будто пытаюсь вспомнить сон, который уже успел выветриться к обеду и остался только слабый налёт из ощущений. Странное и пугающее чувство.
– Ты забыл… – разочарованно повторил Евгений. – Как ты мог? Это же сейчас самое важное. Мы были всего в шаге от ответов, когда… – прервался он, а потом с ненавистью усмехнулся, оскалив зубы: – Вот значит, как эта мразь защищается.
– Кто? – непонимающе переспросил Алексей и вновь покривился от хаоса, творящегося в его мыслях.
– То чудовище, что нас ждёт в недрах лаборатории и которое затеяло всё это. Ну ничего, нас так просто не остановить. Правда ведь?
Алексей быстро закивал.
– Вот и чудно. Помоги завязать шнурки, и пойдём, наведаемся к нему в гости.
Максимов помог ему надеть ботинки, а потом подхватил под руку и поднял на ноги. Евгений попытался сделать шаг, но тут же чуть не повалился на пол. Ноги его почти не слушались, тело стало ватным, а каждый шаг отзывался жуткой болью в животе, и только благодаря опоре в виде Алексея он смог устоять.
– Твою же… – чуть не выругался Евгений, но тут же плотно сжал губы.
– Женя, соберись! Они не должны ничего заподозрить.
– Я пытаюсь, – прорычал в ответ Новиков, скаля зубы и пыхтя при каждом шаге. – Знал бы ты, каково это, когда в тебя стреляют.
– Надеюсь никогда не узнать.
– Надеется он, – фыркнул Евгений. – Судьба никогда не спрашивала о наших желаниях, а теперь и подавно.
Медленно перебирая ногами и переваливаясь с одной на другую, он смог наконец покинуть палату, хотя далось ему это совсем нелегко, несмотря на активную помощь Алексея. Но дальше предстояла новая череда испытаний – длинный прямой коридор, где постоянно сновали врачи, перевозили пациентов и таскали коробки с лекарствами. Евгений опустил голову как можно ниже, чтобы никто случайно не опознал в нём беглого пациента, но опасения оказались напрасными. Во всеобщей суматохе никто не обратил внимания на хромающего солдата, которого сопровождал статный мужчина в белом халате, с густой бородой и целеустремлённым взглядом. Любой при взгляде на эту парочку будет уверен, что какой-то очень важный врач или даже доктор наук помогает раненому солдату эвакуироваться из больницы, и почти не ошибётся в своих догадках. Если не учитывать несколько маленьких, но крайне важных нюансов.
Евгению очень повезло, что его палата находилась на первом этаже больницы. К тому времени лифт уже не работал, а о том, как в таком состоянии спускаться по лестнице, он боялся даже подумать. Таким образом беглецы достаточно быстро пересекли коридор, насколько позволяло состояние Новикова, и вышли на улицу. Там их встретило гнетущее, пасмурное небо, по которому плыли бесконечной грядой свинцовые облака. Они наполняли серостью и без того безрадостную картину покинутого города, но хотя бы дождь прекратился, а лужи исчезли вместе со старым миром. К сожалению, беглецам некогда было радоваться сухой погоде, они поспешили скрыться за углом больницы, чтобы не попадаться на глаза многочисленным врачам, снующим во все стороны. На своё удивление, у запасного выхода друзья обнаружили карету скорой помощи с открытыми настежь дверями. Видимо, совсем недавно на ней привезли очередного неудачливого бойца, и санитары в спешке бросили машину, наивно полагая, что хотя бы сейчас ни у кого не хватит смелости совершить какую-нибудь глупость. Они явно недооценили глубину отчаяния и степень коварства, на которые способен некогда тихий и скромный преподаватель физики под невыносимой тяжестью обстоятельств.
Алексей на секунду остановился, когда увидел машину, услужливо распахнувшую свои двери. Он подтащил Евгения ближе и, к своему удивлению, обнаружил, что незадачливый водитель умудрился оставить ключи в замке зажигания. Тогда в голове Максимова моментально созрел новый план.
– Залезай внутрь, – не веря своему счастью, скомандовал он.
– Ты серьёзно? – удивился Новиков.
– Давай-давай, меньше слов, а то заметят, – тараторил он, постоянно оглядываясь.
Алексей кое-как затолкал друга на пассажирское сидение, потом закрыл боковую дверь автомобиля и сам забрался на место водителя.