Константин Великий. Сим победиши
Шрифт:
В портике воцарилась тишина. Авл умолк, но Константин чувствовал, что еще недостаточно зарядил своей уверенностью военачальников. Возможность встретить врага на своей территории казалась им более привлекательной, чем вторгаться в чужие земли. Запланированный императором поход был менее соблазнителен еще и потому, что не давал возможности обогатиться. Константин никогда не разрешит армии грабить Италию, а тем более Рим.
– Высокородный Авл ратует за осторожность. Его можно понять, – прервал короткое молчание вождь алеманов по имени Эрок. – Пока соблюдаешь осторожность – ограждаешь себя от опасностей, но с ее помощью великих дел не свершить.
У Эрока было узкое хищное лицо, острый нос,
Став вождем, Эрок первым делом договорился с Констанцием Хлором, чтобы его людям разрешили переселиться в Галлию, недалеко от рейнской границы.
В эпоху Тридцати тиранов [3] , полную кровопролитных войн и разорительных набегов, немало земель, особенно вдоль границ, оказались опустевшими. Населявшие их крестьяне были убиты, угнаны в плен или бежали, бросив хозяйство. Констанций Хлор охотно предоставил Эроку и его соплеменникам заброшенные территории, взамен мужчины племени пополнили ряды римской армии. Эрок с радостью лично возглавил алеманов, вставших на службу империи, передав бразды правления совету старейшин. Когда Констанций Хлор умер, Эрок и его люди одними из первых стали выкрикивать имя Константина, требуя, чтобы он стал наследником. Их клич подхватила вся армия покойного Констанция.
3
Эпоха Тридцати тиранов в Древнем Риме – эпоха недолговечных узурпаторов времен гражданских войн III века, каждый из которых погиб, не сумев объединить Римскую империю.
– Мои воробушки щебечут, что лучший полководец узурпатора Руриций Помпиан остался в Италии. Близ Вероны он собирает и готовит войска для похода на Трир, – продолжил Эрок. – Кажется, высокородный Авл хорошо с ним знаком. Не потому ли он предлагает подождать, что опасается своего старого друга?
– В чем ты меня обвиняешь, благородный Эрок? – прорычал Авл, едва сдерживая гнев.
Ветеран побагровел, шрам на лбу налился кровью.
– Я далек от обвинений, лишь передаю то, что рассказывают мне мои воробушки.
Воробей был символом богини любви Венеры. Воробушками Эрок называл своих любовниц. За годы, проведенные в Риме, любвеобильный варвар завел близкие знакомства со многими девушками – как с обычными гетерами, так и со знатными патрицианками. Он вел с ними переписку, поэтому был в курсе свежих новостей и слухов из Вечного города. Это была еще одна причина, по которой Константин ценил вождя алеманов.
– С Рурицием мы несколько лет прослужили в Иллирии. Если бы я стал перечислять всех, с кем хлестал вино да ходил к гетерам, вам пришлось бы слушать меня до захода солнца, – произнес Авл, взяв себя в руки. – Руриций знает свое дело, легионеры его уважают. Это все, что я могу про него сказать. – Сделав небольшую паузу, он продолжал: – Я никогда не давал поводов усомниться в своей верности. Когда император ведет армию в бой, я иду в первых рядах. Так будет и в этом походе. А сейчас я лишь делюсь своим мнением… мнением ветерана.
– И мы благодарны тебе за это, высокородный Авл, – коротко кивнул ему Константин, затем обратился к Эроку: – О чем еще щебечут твои воробушки?
– Рим ждет тебя как спасителя, о Божественный. Однако уверенности, что ты придешь, нет.
– Почему?
– Все говорят о том, что ты достойный наследник своего великого отца, блестящий полководец и мудрый правитель. Но Божественный Констанций никогда не пытался расширить свои владения. Благодаря ему Галлия и Британия процветали. Ни Италия, ни Испания, ни африканские провинции его не интересовали. А нужны ли они Константину? – Эрок улыбнулся, сверкнув желтоватыми зубами.
Ему нравилось демонстрировать окружающим, с какой легкостью он, общаясь с императором, переходит грань. Эрок знал, что Константин слишком нуждается в нем, чтобы за это наказать.
– Для моего отца честь была превыше всего, – с нажимом произнес Константин. – Если бы узурпатор осмелился захватить власть при моем отце, то долго бы ее не удержал. Констанций разгромил бы его и заставил заплатить за свои преступления. Он совершил бы то, что сейчас должны сделать мы. Но благородный Эрок прав. Рим не может ждать! Если Максенция свергнут разъяренные горожане без нашего участия, то его место займет новый узурпатор. Прольется кровь, но ничего не изменится, а возможно, станет еще хуже. Риму нужен законный правитель.
– Риму нужен Константин! – подхватил Эрок.
Император добился своего: военачальники осознали необходимость выступить в ближайшее время. Их мысли обратились к деталям предстоящего похода.
– Достойнейшие Марк и Кассий Ювентины, есть ли среди нашей армии отряды, не готовые к походу? – обратился Константин к двум молодым братьям-близнецам из древнего патрицианского рода, которые служили у него трибунами. – Те, которые слишком измотаны или будут роптать.
Простые солдаты любили братьев Ювентинов – если они хотели что-то донести до императора, то делали это через них. Марк и Кассий чувствовали себя неуютно в обществе старших командиров. Будучи младше по званию, они были более знатного происхождения, чем любой из офицеров Константина, поэтому часто находились среди легионеров и центенариев [4] , которых превосходили и знатностью, и чином.
4
Центенарий – чин, заменивший звание центуриона, командовал сотней легионеров.
– Солдаты готовы выступить по твоему первому зову, о Божественный, и ни один не станет роптать, – выпалил Марк, опередив неторопливого Кассия.
На фоне высокого и статного Марка внешне менее яркий Кассий терялся. У них были черные как уголь волосы, которые братья коротко стригли на армейский манер, и карие глаза. Вот только если взгляд Марка казался живым и энергичным, то у Кассия, напротив, задумчивым и тяжелым.
– Это отрадно, – кивнул император. – Но, как бы ни был важен поход против узурпатора, все войска выводить из Галлии нельзя. Пограничная армия останется, а мы поведем только маневренные легионы.
Рейнская граница нуждалась в защите, и Константину пришлось оставить половину своих войск.
Далее перешли к обсуждению плана намечающейся кампании: сбор армии должен был пройти близ города Арелат. Для вторжения в Италию выбрали маршрут через горные перевалы, которыми пять столетий назад шел Ганнибал. С тех времен перевалы основательно расчистили, а ведущую к ним дорогу расширили. В летние месяцы идти там было вполне безопасно.
Военный совет закончился после полудня. Император пригласил военачальников разделить с ним обеденную трапезу. Когда они потянулись через сад ко дворцу, Константин попросил Флавия Далмация, префекта претория Галлии и Британии, задержаться.