Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I
Шрифт:
Хотя дальнейшее течение войны еще нельзя предусмотреть, однако можно признать, что в настоящий момент продвижение союзников достигло уже максимального предела и вероятность занятия Константинополя весьма мала. Вследствие этого остается в силе наше первоначальное положение, что Константинополь и достаточная по величине область на европейском материке останутся во владении Турции. Можно думать, что даже после победоносной войны Болгарии понадобится довольно продолжительное время, чтобы оправиться от своих потерь и окончательно утвердиться в завоеванных ею областях. Не менее трудные задачи ожидают и побежденную Турцию.
Россия, не участвовавшая в войне, обладает теперь возможностью, с одной стороны, распространить свое влияние между балканскими государствами, к которым должна быть причислена, если возможно, и Румыния,
Все это побуждает нас в настоящий момент подходить с исключительной осторожностью к тем предложениям, которые могут быть нам сделаны другими державами в вопросе о Проливах. Мы должны остерегаться изъявлять одобрение установлению каких-либо ограничительных гарантий, которые могут стать в будущем препятствием к окончательному решению вопроса о Проливах сообразно нашим интересам. С другой стороны, мы не можем упускать благоприятного момента для осуществления некоторых, не столь радикальных, но все же имеющих значение изменений. Практичнее всего, нам кажется, трактовать вопрос о Проливах, как в 1908 г., то есть в смысле предоставления прибрежным черноморским государствам в мирное время, с соблюдением известных условий, гарантирующих безопасность Константинополя, выводить и вводить из Черного моря и в Черное море свои военные суда.
Конечно, в настоящий момент не может быть речи о заключении одностороннего соглашения между Россией и Турцией по этому вопросу; подобное соглашение нарушило бы наши отношения с балканскими государствами. Вряд ли оно и нужно, так как, вместо дружественных заверений, которые в свое время оказались бесплодными, вследствие самомнения турок, в наших руках есть гораздо более действительное средство воздействия на Турцию теперь, когда часть турецких войск переведена с нашей границы на театр военных действий. Величайшее значение мы должны, конечно, придавать позиции великих держав, и мы можем лишь констатировать, что за последние годы почва для благоприятного нам решения хорошо подготовлена. Как Вам известно, наши пожелания ни для одного европейского правительства не могут оказаться неожиданными, и каждое из них в свое время выразило условное согласие с ними. У нас нет желания по отношению к Австрии стать на точку зрения соглашения или компенсаций; но мы никогда не отрицали необходимости считаться с австрийскими интересами экономического и политического характера на Балканском полуострове. В вопросе о выходе Сербии к Адриатическому морю мы также советовали белградскому кабинету принять во внимание интересы соседнего с ним государства. Поэтому мы считаем себя вправе ожидать, что венский кабинет подобным же образом отнесется к нашим интересам в вопросе о Проливах. Во всяком случае, мы считаем, что сопротивление австрийской дипломатии в этом вопросе вряд ли может быть серьезным препятствием к осуществлению наших более чем скромных пожеланий [82] .
82
Ясно, что имеются в виду упомянутые выше «не очень радикальные изменения» режима Проливов.
Таковы общие соображения, которыми мы руководствуемся в вопросе о Проливах. Сообщая их Вам на случай объяснения с Пуанкаре, считаю необходимым добавить, что мы считали бы неправильным выступить теперь же с какими-либо самостоятельными предложениями, так как путь компенсаций, как указано выше, не отвечает нашим интересам. Однако, если бы обстоятельства изменились и этот вопрос сам собою стал бы на очередь, нам было бы интересно уяснить точку зрения французского правительства для того, чтобы мы могли точно определить время и средства для достижения нашей цели».
На это письмо к Извольскому немедленно, 2 декабря, отозвался Бенкендорф письмом не менее интересным и гораздо более определенным, чем прежние его сообщения Нератову. Грэй считает, что в отличие от 1908 г. «почва» в достаточной мере подготовлена и что Россия может поднять вопрос о Проливах в связи с ликвидацией балканской войны, – как раз то, от чего Сазонов самым категорическим образом отказывался. Кроме того, Грэй остается на точке зрения тогдашнего своего меморандума и, в частности, необходимости предварительного соглашения с Турцией. Бенкендорф не думает, чтобы «эта предпосылка изменилась», и хотя Турция выходит ослабленной из войны, но это не значит, что она потеряла всякое значение в глазах Англии. Более того: в качестве чисто мусульманского и азиатского государства она представляет для Англии именно теперь в высшей степени важную державу. Итак, поддержка Англии обеспечена, – Грэй и Никольсон, по собственной инициативе, возбуждают вопрос о Проливах и советуют поставить его на предстоящей конференции, – но поддержка эта, как ясно даже Бенкендорфу, имеет целью решить вопрос в желательном «с английской, а не нашей точки зрения смысле». Поэтому, невзирая на пресловутую перемену в отношении к России, происшедшую в Англии, лондонский посол вполне присоединяется к точке зрения Сазонова, изложенной в письме к Извольскому.
Что касается Извольского, то, как мы видим, с ним и с гр. Игнатьевым велись в это время разговоры более серьезные, и ему приходилось вступать в единоборство с Сазоновым по вопросу об общей франко-русской политике против Германии и Австрии. Лишь в апреле 1913 г. Пуанкаре вспоминает о Константинополе – опять-таки ввиду угрозы занятия его болгарами – и предлагает морскую демонстрацию держав в Проливах и Мраморном море, на что Сазонов немедленно соглашается. С своей стороны Грэй предлагает через собрание послов обратить внимание правительств на необходимость принять сообща меры с целью сохранить султана в Константинополе, согласно с предыдущими решениями держав. В то же время неотложным стало решение вопроса с предъявленном победителями требовании контрибуции с Турции. В Париже это требование вызвало оппозицию банков и правительства, опасавшегося, что финансовое ослабление Турции, как писал Извольский Сазонову 24 апреля, нанесет ущерб имеющимся там у европейских держав и у их подданных интересам; парижские финансовые круги даже стремятся к разрешению «всех стоящих на очереди вопросов в пользу Турции», тогда как Грэй также имеет в виду, по сведениям Извольского, установление международного контроля (с ограничением расходов и вооружений) над Азиатской Турцией, ибо предвидимая уже «ликвидация этого государства может (в отличие от ликвидации Европейской Турции) привести к столкновениям, не поддающимся учету» [83] .
83
Материалы. С. 364–365.
Извольский приветствует эту мысль Грэя, ни слова, однако, не говоря о том, как эта комбинация может отразиться на режиме Проливов и на будущей судьбе Константинополя.
В письме Бенкендорфу от 1 мая Сазонов называет программу Грэя очень соблазнительной, поскольку дело идет об ограничении военных расходов Турции, но ставит обойденный Извольским вопрос: «Если турецкие вооружения будут ограничены, – где гарантия, что Константинополь и Проливы будут действительным образом защищены? Так как сухопутная граница между Турцией и Болгарией будет весьма длинной, не должна ли Турция делать величайшие усилия, чтобы быть в состоянии защищать столицу?
«Когда мы ставим этот вопрос, – продолжает не без юмора Сазонов, – это, конечно, повергнет в изумление тех, кто подозревает Россию в завоевательных планах. Мы, конечно, не хотим предупреждать будущее, но не можем не заметить, что, если оборона Константинополя и Проливов в решающий момент не будет достаточно обеспечена, это обстоятельство, весьма далекое от соответствия с нашими интересами, явится лишь опасным искушением для болгар, так как преждевременная постановка вопроса о Проливах могла бы поставить нас в крайне затруднительное положение. Если мы, следовательно, с одной стороны, не имеем никакого основания мешать Турции принимать меры, необходимые для того, чтобы отразить нападение на Константинополь и Проливы, то, с другой стороны, мы не должны опасаться слишком значительного усиления Турции после того, как только что она понесла беспримерное поражение. И так как вопрос о Проливах влечет за собою целый ряд других проблем, разрешение которых требует планомерной подготовки, то было бы опасно и преждевременно теперь же, до того, как вся эта программа разработана, говорить об уменьшении оборонительных средств слабой, самой по себе, Турции».
Конец ознакомительного фрагмента.