Консул Тревельян
Шрифт:
У Первого Ветра было такое выражение, словно он откусил плод суимбри с горького конца. Бросив неприязненный взгляд на параприма, он пробормотал:
– Настоящее бросает тень перед собой, но не каждый способен прочесть его знаки… даже тот, кто с четырьмя руками… Но не будем вдаваться в философские споры о будущем и дорогах, что ведут к нему. Есть более насущная проблема – что делать с этим? – Первый Ветер кивнул в сторону Найта и добавил: – Думаю, наша комиссия полномочна в решении его судьбы.
– Нет. Судьбу Найта Ракассы определит только Найт Ракасса. – Поднявшись, Тревельян приблизился к юноше и, словно защищая его, положил ладонь на хрупкое плечо. –
Он распустил собрание – Найта уже ждали медики, укрепляющие процедуры, обед и послеобеденный отдых. Члены комиссии разошлись. Тревельян тоже направился в коридор и встал у окна, глядя на солнце, висевшее над сверкающими пиками. Вид был чудесный, из оранжереи тянуло теплом и сладким ароматом цветов, но ледяная тяжесть легла ему на сердце. Он представил этот мир опять живым, полным трав и деревьев, с реками и океанами, с землей, свободной от снегов, с множеством крупных и мелких тварей, обитающих в лесу и в поле, и с одним-единственным человеком на планете, с Найтом Ракассой, пришельцем из прошлого. С Рыцарем Времени, преодолевшим тысячелетия, чтобы спасти свой народ… Жизнь у него была бы невеселая! О такой сказано у Йездана, пророка кни’лина: жизнь – смех полоумного в пустоте…
– Нельзя ему тут оставаться, – прошептал Тревельян. – Если пожелает, на Землю увезу или на Гондвану… Непременно увезу!
«Дело, – согласился Командор. – Нечего парню киснуть да тосковать среди этих поганых льдов и снегов. На Землю его давай, на Землю, и в Звездный Флот определи! Для десанта он мелковат, а для пилота-истребителя в самый раз».
«Возможно, ты прав, – мысленно промолвил Ивар. – На Флоте у нас не затоскушь. Наряд на камбуз, потом отправят драить гальюн, и тоски как не бывало».
Из здания вышла Жанна Брингар, милый археолог-консультант. Остановилась, обернулась и встретила его взгляд. «Будь я владыкой времени, – подумал Ивар, – вернул бы миг, когда она звала… Миг, когда ее глаза говорили: иди, иди ко мне!.. Разве ты не видишь, как я прекрасна? Хочешь узнать вкус моих губ? Хочешь прикоснуться к моим плечам, поцеловать шею? Хочешь? Хочешь?..»
Он вздрогнул – тяжелая рука опустилась на его плечо. Даже не рука – мощная шерстистая лапа.
– Размышляешь о судьбе нашего гостя? – прогудел Нишикуандра. От него пахло фруктами, цветами и свежей зеленью.
– Да, – кивнул Тревельян. – Здесь ему оставаться не стоит, слишком мрачные воспоминания… Увезу его на Землю.
Параприм приоткрыл рот, его губы растянулись в усмешке. Пасть у него была такой, что в нее влезли бы оба кулака Тревельяна.
– Не ты ли сказал: судьбу Найта Ракассы определит только Найт Ракасса?.. Впрочем, не беспокойся – с ним все будет хорошо.
– Ты видел это в своих прозрениях?
– Видел, – подтвердил Нишикуандра. – Видел его, видел будущее этого мира и кое-что еще. – Заметив, что Ивар смотрит на Жанну Брингар, параприм покачал головой. – Красивая девушка, очень красивая, но не для тебя. Как говорите вы, земляне, не в этой жизни.
– А что для меня? – спросил Тревельян. Его сердце вдруг гулко стукнуло и будто бы на миг остановилось.
– То, что ждет тебя в грядущем, что неизбежно и неминуемо, – с важным видом произнес параприм. – И на этот счет не беспокойся, свое получишь. Что суждено, то суждено!
– Не слишком подробная информация, – буркнул Тревельян. – Что ж, и за нее
Коснувшись в знак прощания мягкой шерсти параприма, он зашагал к своим апартаментам.
Прошел день, затем второй. Утром третьего Ивар вызвал с отчетом специалистов, занимавшихся с Найтом Ракассой. Явились двое: молодой долговязый физик Всеволод Рудин и лингвист-социолог Делла Джин Деверо, крохотная темнокожая дама, закутанная в сари от шеи до пят. Ее тонкие запястья украшали коммутационные браслеты в виде серебряных змеек с подвесками, на груди сверкал вокодер, крупный зеленый гранат, в ушах покачивались серьги – видимо, тоже какие-то устройства, имевшие отношение к лингвистике. Несмотря на свой экзотический вид, Делла Джин Деверо считалась одним из ведущих специалистов экспедиции. Правда, до пробуждения Найта Снежная Пасть не баловала ее открытиями и вообще какой-либо работой.
Тревельян пригласил экспертов в свой кабинет, где физик уселся в кресло, а Делла Джин расположилась на диванчике. Браслеты позванивали при каждом ее движении, кристалл вокодера и камни в серьгах разбрасывали по стенам множество световых зайчиков. Прямо индийская княгиня, супруга раджи, подумал Ивар, исподтишка любуясь гостьей.
– Что с Найтом? – спросил он, наконец, решив, что пора перейти к делу. – Скучает? Тоскует?
– Осваивается, – нежным сопрано произнесла лингвист. – Не зря его выбрали для такого безумного проекта – он молод, и у него высокая степень адаптабельности. К тому же контактный, очень контактный. Хотя льды и холод не доставляют ему удовольствия… – Она передернула плечами. – Как, впрочем, и мне.
Тревельян кивнул и повернулся к физику.
– Чем порадуете – или, скорее, огорчите? Удалось выяснить, что здесь произошло?
– Наш подопечный не был свидетелем катастрофы, его поместили в стасис за несколько дней или даже месяцев до печального события, – сказал Рудин. – Но его клан…
– Не клан, суонч, – поправила Делла Джин. – Группа людей, не связанных родством, но объединенных общими интересами. Они носят одно и то же второе имя, в данном случае – Ракасса. Ближе всего к суончу такие понятия, как общественный институт, организация, союз. Ракасса небольшая группировка – двести тридцать тысяч членов.
– Небольшая? – Тревельян приподнял бровь.
– Да, консул, если учитывать, что на Декаи Таилу обитали двенадцать миллиардов человек. В некоторых суончах насчитывалось до пятидесяти и более миллионов.
– Ясно. Всеволод, пожалуйста, продолжайте.
Физик обхватил колени длинными руками.
– Ладно, пусть будет суонч… Так вот, Ракасса считали, что катастрофа неизбежна, поэтому и отправили гонца в будущее. У них не было средств, чтобы добраться до звезд, – только примитивные корабли с термоядерным двигателем. По словам Найта, они едва начали осваивать свою солнечную систему, выяснив, что здесь нет других миров, пригодных для обитания. Сбежать в космос не получилось бы.
– Дальше, – сказал Тревельян. – Какую опасность они предвидели? Конфликт между странами их планеты? Ядерную войну?
– У них не было стран в политическом и территориальном значении этого слова, – опять вмешалась Делла Джин. – Мне еще не совсем понятно, транслятор идентифицировал слишком мало терминов… Кажется, группировки, владеющие определенными производствами и умениями, распространялись по всей планете, так что в каждом городе нашлась бы добрая сотня суончей. Безусловно, между ними были трения, как-то связанные со сроком жизни и понятием… понятием…