Контакт
Шрифт:
– А если нас самих в карман?
– весело спрашивает Лежава.
Вся эта абракадабра, необходимая для нервной разрядки, идет как бы стороной, не касаясь того напряжения, которое чувствуют все - и те двое, которым предстоит выход в открытый космос, и те, которым предстоит ждать их в корабле.
– Ну, ладно, - выдохнул Редфорд, и все сразу посерьезнели.
– Пора...
Обнимаются, целуются. Голос Стейнберга из динамика:
– 18:00, командир. Надо начинать шлюзование...
– Мы идем, - откликается Седов.
Кэтуэй
– Я обещал, а я сдерживаю свои обещания. Итак, принято решение о выходе двух космонавтов в открытый космос.
Голоса:
– Кто? Кто выходит?
Несколько человек уже рванулись к переговорным кабинам и в телетайпный зал.
– Алан Редфорд первый приблизится к излучателю, а затем Анзор Лежава установит на его поверхности комплект датчиков. Выход назначен на 18:30 по бортовому времени, Леннон и Раздолин будут вести телерепортаж, который вы увидите с гостевого балкона нашего зала...
Потное от волнения лицо Седова у иллюминатора командного пункта. Он хорошо видит, как из шлюзовой камеры медленно выплывают две серебристые, похожие на рыбок фигурки. Редфорд, плывущий впереди, слегка помахал рукой, приветствуя невидимых ему товарищей и миллионы телезрителей Земли. Чуть в стороне позади Редфорда - Лежава. Он держит в руках небольшой контейнер с датчиками.
– Все нормально, Алан, - очень тихо, почти шепотом, говорит Седов в маленькую белую таблетку микрофона, укрепленную у самых губ.
– Не торопись; все идет, как надо. Ты только не торопись.
– Я четвертый. Что-нибудь новое по объекту есть?
– хрипловатым голосом спрашивает Лежава. Чувствуется, что ему не по себе.
– Вас понял, четвертый, - быстро отвечает Разделим со своего поста в физической лаборатории.
– Никаких изменений. Ведет себя тихо.
– Кваканья не слышно?
– снова спрашивает Лежава.
– Не понял...
– Разделим напряжен.
– Ты же говорил, что там лягушки, - весело говорит Лежава.
– Отставить, четвертый!
– резко перебивает Седов. И добавляет мягко: Анзор, не время. Ну, что ты, правда...
Леннон бесстрастно:
– Расстояние между объектом и вторым тридцать один метр...
– Принято, - спокойно отзывается Редфорд.
Седов у иллюминатора хорошо видит, как все ближе и ближе подтягиваются к "Протею" невидимыми течениями реактивных струй две маленькие фигурки.
– Все хорошо, Алан, - шепчет он.
– Не торопись. Видишь что-нибудь?..
– Это как жидкость, - отзывается Редфорд.
– Словно капля масла в воде...
– Спокойно, Алан, тормози, ты плавно подойдешь, но развернись на всякий случай...
– Я второй. Все понял. Не волнуйтесь, у нас все очень о'кэй!
Редфорд медленно, словно пушинка в неподвижном летнем воздухе, приближается к слабо пульсирующему телу излучателя и, вытянув вперед руки, смягчает и без того легкое свое прикосновение.
–
– спокойно говорит Редфорд.
– Принято, - отзывается Леннон.
– Совершенно твердое тело, - докладывает Редфорд.
– Ничего страшного...
Оттолкнувшись от "Протея", он по инерции чуть отошел от его поверхности и развернулся в сторону медленно подплывающего Лежавы.
– Пятый, я первый, - быстро говорит Седов, - есть изменения в параметрах объекта?
– Я пятый, - тут же отзывается Раздолин, - все по-старому, никакой реакции.
Зуев на командном пункте весь сжался, съежился, словно изготовился для прыжка. Он ничего не видит, он весь в телеэкране, где блестят на фоне излучателя две серебристые фигурки.
– Поверхность твердая, - звучит в зале голос Редфорда, - но в то же время пластичная... Не знаю, с чем сравнить... Представьте себе резину, очень твердую, которую растягивают и сжимают какие-то силы внутри, говорит Редфорд, - но блеск, как у металла, и как будто...
– Назад!
– резкий, как удар хлыста, крик Седова.
Прямо перед фигурками на слабо пульсирующем теле излучателя мгновенно образовалась широкая, стремительно углубляющаяся воронка. Края ее подались вперед, заключив внутрь себя обоих космонавтов, и тут же, сомкнувшись позади них, распрямились, вновь тихо и плавно пульсируя. Там, где только что были космонавты, теперь не было никого.
Это произошло так быстро, что походило на фокус, оптический обман. И в первое мгновение никто никак не реагирует на случившееся. Все как бы ждут чего-то, то ли обратного трюка, то ли какого-то продолжения. Невозможно представить себе, что же произошло, именно из-за простоты и быстроты: словно короткий глоток - и людей нет.
Как на пружине, вскочил бледный, с перекошенным лицом Зуев.
Седов зажмурился и мгновение стоит перед иллюминатором с закрытыми глазами. Опять смотрит в иллюминатор - пустота. Ярко светящийся таинственный излучатель начинает быстро тускнеть, темнеть, погружаясь в черноту космоса, словно растворяясь в ней.
16 ноября, воскресенье. Земля - Космос.
– Академик Зуев считает, что было бы неверно расценивать реакцию излучателя только как агрессивную. Хотя немедленно приняты меры для возможного активного воздействия на космическое тело...
– говорит с экрана телекомментатор.
Лия быстро пересекает комнату, снимает со шкафа чемодан, начинает рассеянно укладывать вещи.
– Ты куда?
– поднимает голову отец.
– В Москву, - говорит она совсем спокойно.
– Зачем?
– Не знаю...
Она садится рядом с чемоданом, перекладывает что-то, вдруг вскакивает, кидается к отцу, обнимает его.
– Папа, папочка, ну что же это такое? Ужас, ужас какой-то! Что это?
– Успокойся.
– Он гладит ее по голове.
– Я не знаю, что это. Откуда мне знать? Вот вернется Анзор и расскажет.