Контактная лингвистика

Хапилина Елена Владимировна

Данный обзор позволяет представить не только процесс обогащения понятия диглоссии, но и его пределы. Понятие «диглоссия» предполагает ситуацию, в которой два языка находятся в конфликте, но неизвестно, сможет ли оно быть применимо к ситуации с большим количеством языков. Г. Бретон, описывая ситуацию многоязычия, говорит о полиглотах, но приписывает термину индивидуальное восприятие. Относительно многоязычия: «оно касается всех индивидов и групп, которые успешно практикуют разные языки» [Breton 1991: 22].

Дилемма, интересующая каталонских социолингвистов, возникающая в простых ситуациях доминирования исторического языка над другим, должна быть

пересмотрена в случае, когда имеется более чем два языка. Мы считаем, что дело не только в увеличении числа языков, но и в новом распределении сил. Рассмотрим понятие диглоссической оправки (enchassement diglossique), разработанное Ж.-П. Кальве для обозначения сложных ситуаций, включающих противопоставление диглоссических оправок [Calvet 1987: 47].

«Триглоссия указывает на тип языковой ситуации, характеризующейся равным распределением коммуникативных функций между следующими языками: местным и двумя более развитыми, одним из которых является заимствованный мировой язык».

Диглоссию или триглоссию необходимо отличать от билингвизма и многоязычия, понимаемых как способность говорящих произносить и понимать высказывания на двух и более языках.

Согласно Ж.А. Фишману лингвистическая общность:

• может быть одновременно маркирована билингвизмом и диглоссией;

• может характеризоваться лишь диглоссией (когда элита страны при необходимости говорит на иностранном языке, а остальная часть населения – на других языках);

• может быть отмечена только билингвизмом (при наличи иммигрантов в принявшей их стране);

• может не отмечаться ни билингвизмом, ни диглоссией (при распространении в стране и использовании в обществе только одного языка).

Отсюда можно сделать следующие выводы.

Наличие различных языков внутри одной общности не представляет собой исключительную историческую ситуацию. Речь, наоборот, идет о константе. Общность, отмеченная только одним языком, не является языковой группой в прямом смысле этого слова. В нашем понимании диглоссия опирается только на многоязычные группы и выглядит следующим образом.

Официальный язык – региональные языки – этнические языки.

Региональные языки – этнические языки.

Официальный язык – региональные или этнические языки.

Только в данных случаях можно говорить о возможной иерархичности среди трех языковых групп.

С точки зрения языковых контактов можно говорить о неустойчивой диглоссии, при которой разные языки сосуществуют и распределяют между собой разные коммуникативные функции. Данное определение не указывает на то, что население определенной территории владеет двумя или более языками, но отмечает их функциональное распределение в соответствии с деятельностью говорящих. «Диглоссия часто, но не всегда соседствует с многоязычием» [Fishman 1971: 53]. Согласно тетраглоссической типологии можно выделить четыре основные функции языка: локальную, посредническую, указательную (referentiaire) и мифическую. Локальную функцию выполняют все местные языки, посредническую – региональные. В городах они частично выполняют сходную функцию, но в основном она принадлежит официальному языку страны.

Итак, речь идет о диглоссии (или плюриглоссии), но о диглоссии неустойчивой, так как высшие функции, связанные с властью, социальным ростом почти исключительно выполняются элитным (иногда иностранным) языком, а не многочисленными местными языками.

Диглоссия этнические языки – региональные языки. Этнические языки служат средством

внутриэтнического общения и этнической идентификации большей части населения. С их помощью подчеркивается этническое единство и солидарность среди членов этноса. Кроме того, они являются проводниками традиционных ценностей.

Региональные языки, наоборот, используются для межэтнических отношений и контактов. Наконец, они служат языками местной администрации, юстиции в отношениях с малообразованным населением, языками религии и прессы. Они вошли почти во все сферы региональной и национальной деятельности в стране и занимают «высшее» положение по отношению к «низким» этническим языкам. Подобное развитие определено многими причинами: привилегированным положением в столице, в армии, в современной музыке, транслируемой по основным каналам радио и телевидения, и т. д.

Диглоссия региональные языки – официальный язык. Данная оппозиция затрагивает образованное меньшинство. Официальный язык представляет собой «высшую» разновидность; региональные языки пользуются меньшим престижем. Официальный язык является языком обучения в начальной, средней и высшей школах. Это также язык, наиболее используемый в СМИ. Он представляет собой средство культурного, художественного, научного и технического выражения для образованного населения.

Разнообразие средств коммуникации, обогащение личного лингвистического набора представляет собой определенную гарантию защиты и социального роста. Навыки данной престижной разновидности языка являются признаком социального и экономического успеха. Данное разнообразие ни в коей мере не мешает ни личному, ни национальному развитию. Кроме того, оно является неоспоримым преимуществом. Проблема состоит лишь в организации и управлении.

2.3. Об изучении вопроса заимствования и интерференции

Проблема интерференции достаточно сложна, она окончательно не изучена и не решена. Общим для языков разных народов является то, что они, выполняя коммуникативную и когнитивную функции, отражают действительность. В процессе отражения создаются понятия об окружающем мире. При этом слова не только называют предметы и явления, но и выражают понятия. Однако, хотя в основе мышления лежат логические и психологические законы, одинаковые у всех людей, каждому языку соответствует своя особая организация опыта. Адекватно и полно отражая одну и ту же объективную действительность, языки весьма различно членят ее, накладывают на общечеловеческие процессы мышления и особенно вербального оформления мыслей свой специфический отпечаток, пользуются не только различными материальными средствами, но и разными внутренними формами.

В последнее время всесторонне обсуждается проблема взаимосвязи языка и сознания: проводятся всевозможные исследования языковой картины мира у носителей определенного языка, создаются ассоциативные словари разных языков, дающие богатый материал для изучения особенностей восприятия действительности в рамках той или иной культуры. По мнению М.В. Завьяловой, каждый язык формирует у его носителя определенный образ мира, представленный в языке семантической сетью понятий, характерной именно для данного языка: и ассоциативные эксперименты, и трудности, возникающие в межкультурном общении и при переводе, доказывают это. Таким образом, появляется проблема билингвизма: как в одном сознании сочетаются две языковые системы, две картины мира, как взаимодействуют два образа действительности [Завьялова 2001: 60].