Контакты особого рода
Шрифт:
Филипп задумчиво обошел кубоид, больше похожий на тюремную клетку или пыточную камеру, чем на «зародыш негуманоидного робота».
— Если эта конструкция и в самом деле принадлежит негуману, у нас появляется прекрасная возможность договориться с резидентом. Или скорее с его сородичами в Галактике. Но для этого надо захватить резидента живым. Кстати, никак не пойму, почему вам пришла в голову идея, что кубоид — недомонтированный робот. На кого же тогда должен быть похож сам резидент?
— Судя по материалу кубоида — а каждый стебель «морской капусты» представляет
— Точнее, я в свое время изучал ксенозоологию и знаю термины. На кого похож резидент? На тучу комаров, мух, пчел? На муравьиную кучу? Плесень?
Ребров и Юэмей Синь переглянулись, но молодой ксенопсихолог не смутился.
— Я думаю, что это микробный кластер.
Филипп с любопытством посмотрел на Германа.
— Гера, ты в своем уме?
Герман порозовел, но уверенности не потерял.
— Я не физик, но, похоже, мы столкнулись с так называемыми метастабильными состояниями в биологии. Сначала выращивается или собирается организм — носитель разума со своей энергосистемой — вот этот самый кубоид, только гораздо больших размеров. Затем в нем поселяется кластер микроорганизмов типа микробов или бактерий, который организует своеобразный мозг негумана, и состояние кубоида резко меняется: он становится р а з у м н о й системой.
Филипп еще раз окинул молодого человека заинтересованным взглядом, повернулся к кубоиду.
— Весьма оригинальная идея. Значит, вы полагаете, что перед нами внешняя оболочка резидента, то есть его скелет.
— Не скелет, а, так сказать, кристаллическая затравка, играющая одновременно и роль скелета.
— Почему же он прибыл к нам в «разобранном виде»? Кто его должен собрать? И как он до сих пор руководил агентурой?
— Этого я не знаю, — беспомощно развел руками Герман. — Может быть, микробный кластер управляет сейчас кем-то из людей напрямую, ждет, пока его соберут. А может, он способен внедряться в коммуникационные сети…
— Можем проверить, — сказал Ребров. — Доставим этот с позволения сказать «организм» на полигон на Плутоне, подсоединим к нему остальные «кости» и посмотрим, что получится. В конце концов, уничтожить кубоид мы всегда успеем.
— Хорошо, — после некоторых колебаний проговорил Филипп. — Попытайтесь. С учетом всех последствий и соблюдением необходимых мер предосторожности. Чем вы еще можете похвастаться?
— Отойдем, — сказал Ребров, мельком взглянув на оставшуюся спокойной Юэмей.
Директор и комиссар вышли в коридор базы.
— Судя по той информации, которую удалось выкачать из чужого инка, мы, похоже, действительно скоро выйдем на резидента-человека. Того, кто координирует работу всей агентурной сети Дьявола. А пока у нас для тебя неприятный сюрприз: я могу назвать имя человека, через которого происходит утечка информации из погранслужбы и из нашего лагеря.
— Ну?
— Владислав Дикушин.
Филипп сжал губы в узкую полоску. Лицо его превратилось в маску. Он помолчал с минуту, что-то решая в уме, расслабился, качнул головой.
— Не верю. То есть все понимаю, но не верю.
— Сочувствую. — Ребров тоже помолчал. — Ты ведь давно знаешь Дикушина?
— Почти семьдесят лет, — горько проговорил директор УАСС.
Стодесятилетний патриарх, бывший космен, ученый и философ, глобальный проблемист службы безопасности, много лет назад разработавший концепцию космической безопасности человечества, по учебникам которого училось уже не одно поколение студентов-психологов, социологов и ксеноюристов, Владислав Дикушин подстригал розы вокруг своего личного коттеджа на одном из островов Малайзии, когда начальник его «эшелона» охраны сообщил, что куттер директора УАСС просит посадку на территории владений патриарха.
— Он один? — поинтересовался Дикушин.
— Плюс витс-телохранитель.
— Посадку разрешаю. — Дикушин отложил инструмент и, вытирая руки фартуком, направился к взлетно-посадочной площадке за трехэтажным домом, которую окружали экзотические виды деревьев: панданусы на ходульных корнях, хлебное дерево, болотный кипарис, земляничное дерево, древовидные маргаритки, пахиподиумы, похожие на призраки заколдованных существ, и другие растения, названий которых не знал и сам хозяин участка. Одет он был в шорты и майку, хорошо загорел и стариком не выглядел.
Бело-голубой куттер с эмблемой УАСС завис над поляной, заросшей густой метельчатой травой, сел. Из него неторопливо выбрался Филипп Ромашин в костюме официала, за ним — витс охраны.
— Хорошо у тебя здесь, — сказал директор, кинув взгляд на цветущие заросли флердоранжа. — Тихо, покойно…
— Что-нибудь случилось? — проговорил Дикушин, понимая, что директор появился у него неспроста.
— У нас всегда что-нибудь случается, — рассеянно отозвался Ромашин. — Служба такая. Я к тебе ненадолго, посоветоваться надо. Где мы можем поговорить пять минут, чтобы нам не мешали?
— Пойдем в мое скромное бунгало.
Дикушин повел гостя по галечной дорожке к дому, у входа в коттедж остановил витса.
— А он пусть постоит здесь. У меня полно охранной автоматики и без этого болвана.
— Не обижай моего парня, — усмехнулся Филипп. — Он не болван. Илья, подожди меня здесь.
Витс кивнул, как живой человек, остановился у колонны входа.
Хозяин пропустил гостя в дом, внимательно оглядел небосвод, закрыл дверь. Провел Ромашина через сказочно красивый холл и усадил в одно из роскошных «кожаных» кресел гостиной.
— Посиди, я переоденусь и принесу кофе.
— Некогда мне пить кофе, — проворчал Филипп. — Садись, разговор не займет много времени.
Дикушин настороженно посмотрел на него, что-то прикидывая в уме, сел в кресло напротив.
— Слушаю.
— Мы захватили базу резидента Дьявола в Берне, — бесстрастно сказал Филипп. — Нашли много любопытного, в том числе «скелет» самого резидента. Он негуман. Кроме того, обнаружили список агентов. — Директор УАСС помолчал. — Я знаю тебя много лет, Владислав, мы с тобой работали рука об руку… и я не могу понять, чем Он тебя в з я л.