Континентальный сдвиг
Шрифт:
– Сто двадцать четыре грамма, и двадцать один градус по цель Цельсию, – оборотень не замедлила исполнить его просьбу. – А было?
– Сто двадцать семь и двадцать один градус, – Олег вытер рукавом проступивший на лбу пот и задумался о том, что бы полученный результат мог значить. – Либо у меня весы врать начали, либо вместо материализации получился обратный процесс и часть то ли мяса то ли хлеба перешла в энергию без каких-либо внешних эффектов вроде свечения или нагрева. Надо будет попробовать повторить все заново…Как отдышусь.
– Это все, конечно, интересно, но я пришла к тебе по несколько другому поводу, – Доброслава поймала заинтересованный мужской взгляд и
– Что-то мне этот разговор уже не нравится, – пробормотал чародей, садясь на свою кровать и прислушиваясь к дару оракула. Тот молчал. По всей видимости непосредственная опасность жизни чародея пока не угрожала, а раз так то его способности к предвиденью то возможных вариантов будущего то картин давно минувшего прошлого продолжали работать в своем обычном режиме. Активировались в произвольное время чтобы засорять голову волшебника ворохом смутной и, обычно, даром не нужной ему информации. – Говори, я тебя очень внимательно слушаю.
– Возможно, скоро я покину команду. И тебя. – Ходить вокруг да около оборотень не стала, ей вообще была свойственна прямота в поступках и желаниях. – Понимаешь, в России у кого-нибудь вроде меня нормальной жизни некогда не будет. Девка, нелюдь, без родни, да еще и кащенитка вдобавок. Не спорю, пока я живу в твоем доме, мне чихать на всяких сельских попов и благородную шваль средней паршивости, а уж злословящих дурынд или путающих меня с обычной шлюхой дебилов из крестьян и мещан и вовсе можно не считать за проблему…Или за людей…Но хочется для себя чего-то большего и лучшего, а настоящей семьей нам все равно не стать.
– Ну, теоретически то шансы есть, – чисто машинально пробормотал Олег, ошарашенный свалившимися на него новостями. – Дети от совместных браков славян и нелюдей все-таки иногда рождаются, пусть и крайне редко. А если я стану достаточно сильным магом, то вероятность этого еще сильнее возрастет.
– У меня нет в запасе пары-тройки столетий, даже всего один век спустя я уже скорее всего буду старухой с седыми волосами в гриве и морщинами на лице, – словно извиняясь, развела руками девушка. – Оборотни живут дольше обычных людей, но все-таки мы не какие-нибудь там полубессмертные ламии или эльфы. И обычные чары омоложения на нас не действуют из рук вон плохо.
– Эм, а сколько конкретно вы живете? Признаться честно, я раньше совсем не интересовался этим вопросом, – Олег смутился, ему очень не нравилось чего-то не знать. Особенно если речь шла о таких важных вещах, касающихся близких ему людей.
– По-разному, зависит от личной силы. Обращенные из простых людей перевертыши и до ста не всегда доживают, пусть и остаются крепкими до самой смерти. Но вот моему деду было далеко за двести, когда его убили, и он едва-едва начинал седеть, а колдовал не хуже тебя. Вроде бы наша мощь зависит от того, как часто мы сражаемся и кем именно питаемся, но это не точно. – Доброслава неопределенно помотала рукой, видимо сама будучи не очень уверенной в достоверности известных ей сведений. – Отец говорил, что во времена Наполеона жил во французском местечке Жеводан один невероятно богатый оборотень-дворянин, который жрал либо убитых им на дуэлях магов, либо драконью вырезку добытую его собственными когтями из вполне себе живых и пытающихся сопротивляться ящеров, которых придерживали слуги…Но этот князь-оборотень все равно сдох от старости то ли в сто десять, то ли в сто двадцать. А обычно потомственные перевертыши вроде меня или его хотя бы до полутора сотен дотягивают.
– Даже сто лет – это очень-очень долго…Тут не всегда знаешь, получится ли до следующей недели дожить, а ты уже о таком далеком будущем задумываешься. – Олег специальными чарами для продления молодости уже начал потихоньку пользоваться, но продолжал мерить время жизни привычными ему по родному миру рамками, когда все намеченное надо успеть до пятидесяти. Край – до шестидесяти. Нет, жизнь по идее и в семьдесят кончается только у тех кому не повезло, но силы на то чтобы выдержать мало-мальски продолжительные нагрузки уже даже у пожилых хватает не всегда, да и разум зачастую подводить начинает. – Слушай, если я сделал что-то не то…
– Да, брось, для мужика ты практически идеален, разве только немного брезглив, осторожен и слишком добр…Но такие недостатки я могла бы терпеть вечно, ведь обычно бывает куда хуже и вообще настоящего вожака из щенков с молочными зубками делают исключительно боями и правильным воспитанием. – Отмахнулась Доброслава. – Просто не хочу я оставаться в России, где всегда буду вторым сортом. Особенно под рукой у Саввы, с которыми у всех кащенитов давняя вражда. Пусть нет пути назад в мой народ, но сходиться в бою с теми, с кем играла в детстве, не хочу. Вот если б до глоток старейшин добраться – тут другое дело! А Америка заселена либо беглецами от прошлой жизни, либо потомками таких беглецов. И нелюдей среди них проживает тоже немало, поскольку те кого усиленно выдавливала из Европы церковь, в конечном счете переселились именно туда.
– Если ты все решила, то кто я такой, чтобы тебя отговаривать? – Эти слова дались Олегу нелегко, но встречались в его жизни испытания и посложнее расставания с девушкой. Тем более, в чем-то та без сомнения была права, роль вечной любовницы слабо подходила той, кто хотела чего-то добиться в жизни.
– Эй, не раскисай! – Ткнула его в плечо Доброслава, а после плюхнулась чародею на коленки. – Может, мне в этой Америке и не понравится. Тут походить по ней надо, понюхать чем улицы дышат, сородичей найти и распросить…В Китае я же не осталась, хотя и были такие мысли!
– Гражданская война не понравилась, которая даже из-за нашествия нежити, японцев и англичан прекращаться не подумала? – Полюбопытствовал Олег, устраивая девушку поудобнее. Пусть сегодня оборотень была без своего доспеха, но пушинкой она отнюдь не являлась.
– Патриархальность, – отрицательно мотнула головой девушка. – Слишком тяжело там нормально устроиться одинокой женщине не их культуры, а глотки всем дебилам китайской национальности не вырвать, слишком уж их много. Да, у меня имеются некоторые недостатки, но я умею здраво оценивать свои силы…Эй, не лыбься! И куда ты руки с моей задницы убрал?! Верни на место или хотя бы на грудь положи!
– Хорошо-хорошо, – спорить в такой ситуации Олег посчитал излишним, тем более бюст сидевшей у него на коленях девушки так и просил того, чтобы его лишний раз помяли. – А ты уже наводила справки, как живется твоим сородичам в Америке?
– По-разному, – фыркнула Доброслава, наклоняясь к его лицу. – Но с деньгами там всем хорошо, а деньги у меня есть, ведь ты мою часть с гиперборейских трофеев отдал честно, да и потом в вольном отряде неплохую долю положил….
Продолжить этот разговор у Олега не получилось, поскольку он оказался вынужден в прямом смысле слова разрываться сразу между несколькими делами: попытками сохранить свою одежду и одежду девушки в целом виде, запиранием двери и активацией амулета от подслушивания, заодно играющего роль неплохого шумоподавителя. А когда внезапно появившимися проблемы первостепенной важности оказались решены, то ему тем более стало не до бесед на какие-либо темы.