Контора
Шрифт:
К утру второго дня менеджер Апухтин подготовил небольшой список вопросов по оборудованию: как работает, как регулируется, сколько электроэнергии потребляет, сколько весит? Борис составлял этот список, исходя, как ему казалось, из возможного интереса покупателей. Владельцу магазина ведь интересно, сколько «жрет» холодильник и какая розетка ему нужна, а если он к тому же намерен самостоятельно перевозить его, то вопросы о весе и упаковке — вовсе не праздное любопытство.
Однако Ольга Талльская, к которой он обратился со своим списком, его рвение не оценила.
— Ты, Борис, — сказала она, складывая листочек с вопросами пополам и
— Мне кажется, я умею разговаривать, — заметил Борис. — У нас был факультатив по психологии...
— Факультатив — одно, а практика — совсем другое. — Ольга взяла Бориса за локоть и попыталась вежливо развернуть его в сторону зала, но Борис уперся.
— Раз я знаю оборудование, знаю, как выписывается счет, может быть, мне попробовать поработать с каким-нибудь клиентом? В живую, под чьим-нибудь присмотром.
— Борис, ты работаешь второй день. Еще не было случая, чтобы человек начинал работать самостоятельно раньше чем через две недели. Походи, послушай, что рассказывают клиентам другие менеджеры, поспрашивай их...
— А ты мне не можешь ответить? — Бориса задело стремление начальницы побыстрее отделаться от неуемного подчиненного.
— Я не могу. Во-первых, это не входит в мои обязанности, во-вторых, я не специалист по оборудованию, а администратор, — отчеканила Ольга и тут же добавила, смягчившись: — Присмотрись, пообвыкни. Куда ты спешишь? У нас никто еще не начинал самостоятельно...
— Я могу стать первым! — Борис улыбнулся, чтобы его слова не выглядели запальчиво. — У меня дар убеждать людей!
— Я этого не заметила: меня ты не убедил. — В противовес его улыбке, Талльская сдвинула брови. — Клиенты ведь не манекены. Это — живые деньги, и деньги очень приличные. Любой заказ значительно больше, чем твоя месячная зарплата, так что рисковать...
— Почему обязательно рисковать? Почему я должен непременно проколоться? Может быть, я, наоборот, принесу больше прибыли, чем... чем ваша фирма сможет унести?
— «Контора» все унесет, — строго заметила Ольга. — И она теперь не только «наша», но и твоя. И ты пойми, я ничего лично против тебя не имею. На дурака ты не похож...
— Спасибо. — Борис манерно кивнул.
— На здоровье, — деланно улыбнулась Ольга в ответ и продолжила: — Моя обязанность — обеспечить порядок.
А порядок таков, что тебе еще рано работать с клиентами. Если ты думаешь, что никто из менеджеров не делает ошибок, то сильно ошибаешься. Ошибок даже много. Но если я разрешу тебе работать сейчас и ты ошибешься, то по мозгам получу я. За то, что нарушила порядок. Если ты начнешь ошибаться через две недели, то это будут вопросы к отделу персонала, который нанял тебя на работу. Понимаешь, как все обстоит?
Борис покачал головой.
— Понятно. Главное — подстраховаться.
— И подстраховаться тоже. Ты напрасно язвишь. Я тоже могу тебя упрекнуть, что ты рвешься рискнуть за мой счет.
Борис не нашелся, что возразить.
— Порядок есть порядок, — подвела черту мадам старший менеджер, и Борис оказался приговоренным к девяти рабочим дням самостоятельных занятий.
Смирившись с этим приговором, менеджер Апухтин решил не терять времени зря, а за отведенные две недели стать настоящим асом в области торгового оборудования. Борис поставил перед собой цель и ринулся воплощать задуманное. Твердым шагом, сжимая в руке свернутый в трубку прайс-лист, содержание которого было педантично расфасовано по соответствующим клеточкам мозга, Борис направился к возвышающимся в центре зала холодильникам. Молодой человек наступал на них, как матадор на быка, как богатырь на чудище. Однако, подойдя ближе, Борис остановился в нерешительности, осматривая блестящие бока этих сооружений из металла, стекла и пластика. Что дальше? Можно вот так весь день простоять, тупо созерцая обтекаемые контуры этих «Неве» и «Лиможей», но что толку! Дон-Кихот, бросаясь в бессмысленный бой с мельницами, по крайней мере, имел план действий, точно знал, что этих «великанов» необходимо истыкать копьем, чтобы истерзанные бока их стали похожими на срез хорошего сыра. Но как изучить оборудование? Даже матерый инквизитор, современник Дон-Кихота, не смог бы выпытать тайны у пузатого прилавка.
Борис некоторое время стоял в задумчивости, созерцая собственное отражение в изогнутом стекле витрины. Налюбовавшись вдоволь своей вытянутой, как в кривом зеркале, физиономией, он огляделся по сторонам: кого бы потерзать вопросами?
Неудивительно, что взгляд его зацепился за все того же Володю, что-то «втиравшему» долговязой клиентке, утянутой в невероятного фасона кожаный комбинезон. Клиентка слушала с деланным интересом и время от времени проводила пальчиком по глянцу пластика. И ежу и Борису понятно, что эта накрашенная дура ни черта не понимала в оборудовании, и понимать не собиралась. Чуть позже, проводив клиентку, Володя согласился с такой оценкой.
— Скорее всего, — предположил он, — это секретарша. Босс послал по фирмам, посмотреть то да се. Она для приличия спросила какую-то глупость, но наверняка не удержит в голове ответ. Наберет каталогов и свезет шефу, пусть сам и разбирается.
Они обменялись парой ничего не значащих фраз. Посмеялись. Но стоило Борису заикнуться о своем желании познать мир торгового оборудования, Володя отмахнулся.
— Что тут можно рассказать? — пожал он плечами. — Тут ведь ни учебников нет, ни инструкций. Так, варимся в собственном соку.
— А ты что-то рассказывал той... секретарше про столешницы.
— Про столешницы? Да что рассказывал! У итальянских прилавков столешница из натурального мрамора, а у польских — из прессованной крошки. Вот и вся разница.
— Вот видишь! — подбодрил его Борис. — Значит, есть о чем рассказать! Я бы в жизни не догадался, что они чем-то отличаются!
— Ну да! А звук?
— Звук?
— Ну, когда стучишь по цельной столешнице... — Володя осекся и подозрительно посмотрел на кивавшего в такт его словам Бориса.
Ловко этот парень подцепил его на крючок! Еще миг, и пролилась бы на свет божий лекция минут на сорок. Нет, Володе было не жаль поделиться своими знаниями с этим парнем. Он охотно ответил бы на любой вопрос, конкретный вопрос, но вываливать все, что знаешь на заданную тему, — лень и скучно. Рассказать наизусть стишок гораздо проще: строчка за строчкой, рифма за рифмой, от и до. А выкладывать разрозненные обрывки знаний — такое же глупое занятие, как писать сочинение на тему «Как я провел лето»: все не упомнишь, и даже то, что вспомнишь, не успеешь записать на выделенных под сочинение страничках.