Контр-адмирал Рудаков. Вальс с королевой

В училище всё шло колесом. Собственно, всё колесом шло не у всего училища, а у только что прибывших с флота кандидатов. Это прибыли с флотов те, кто год назад сдал все экзамены, прошёл конкурс и, по решению «гениального» кукурузного генсека, был отправлен на годичную практику. Отправлены в качестве матросов, но с приставкой – кандидаты в курсанты. Эта приставка доставила массу хлопот. Годки и старшины, зная, что это будущие офицеры, пытались отыграться на испытуемых. Послали, как начальники объясняли, для приобретения опыта и для лучшего понимания матроса, в будущем.

ВВМКУ

Затея эта обошлась курсантам лишним годом обучения, да и кандидаты вернулись с полным набором флотского жаргона, набравшись «лучшего». Словарный запас пополнился такими оборотами, как: сундук – что означает сверхсрочник; зелень подкильная – молодой матрос, проявляющий флотскую серость; сапог – это намёк на солдата, что недопустимо на корабле; салага – молодой; кнехт – тупой, кранец – тоже что-то вроде тупого и так далее. Вот эта орава и прибыла обратно в Высшее Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе. К названию училища ещё надо добавить: Краснознамённое, ордена Ленина и Ушакова первой степени. Что и говорить, училище самое элитное. Создавал его сам Император Пётр Великий. Называлось заведение, временами, с некоторыми изменениями: Морской кадетский корпус, Морской шляхетский корпус и даже Морская академия. Встретили этих «морских волчат» отцы-командиры. Встретили словами, которые вошли в сознание на все годы обучения, а позже оказалось, и на всю жизнь:

– С прибытием вас в родное училище!

И училище действительно стало родным. А вот, почему шло всё кувырком, чего не может быть на флоте, так это от того, что все прибывшие, куда-то двигались, куда-то, по каким-то делам бежали. После таких блужданий многих приходилось искать, как говорят, днём с огнём и чуть ли не с собаками или они сами, каким-то чудом выбирались и появлялись в расположении своего факультета, своей роты. Дело в том, что училище огромных размеров, занимает четыре квартала: по набережной Невы (бывшей Николаевской), по 12-й линии Васильевского острова, Большого проспекта и 11-й линии. Коридоров, переходов и галерей масса, иногда некоторые ходы ведут в тупик или в другую сторону, не в ту, куда надо двигаться бедолаге. Просто лабиринт, какой-то. Вот и блуждали. Правда, особенно и суетиться-то, не стоило. На флоте всё продумано: настало время обеда – всех построили и отвели строем, на камбуз, или в бассейн для сдачи, какого-то норматива, без которого дальше и жить невозможно, подзапачкались – отвели в баню, здесь же, в училище, рядом с бассейном. Всё продумано до мелочей. Однако суета имела место. Первое, чем занялись первокурсники, это пришивание всех знаков курсантского отличия. Наконец-то получили погончики с белым кантом с золотыми якорями. Да и не из золота они, конечно, делались, просто блестели, как золотые. Выдали и по одной галочке, курс-то первый. С галочкой пришлось повозиться. Никак она не хотела пришиваться на рукав ровно. Однако справились, все стали курсантами. Для пижонства называли себя по старинке – кадетами. Выпускники в звании мичманов, готовящихся к своему последнему, в училище, параду, – конечно, гардемарины. Надо сказать, традиции в этих исторических стенах соблюдались строго, несмотря на то, что уже около полувека в стране существовала Советская власть и правила партия коммунистов, не терпящая ничего прошлого.

Первокурсники на параде выпускников

В училище соблюдалась и такая традиция: первокурсники всегда приветствовали выпускников-лейтенантов и провожали их в «дальнее плавание». Для этого на плацу – да нет, не на плацу (это же не учебный отряд), а на Парадном дворе училища – выстраивались гардемарины. В своей курсантской форме, с мичманскими погонами – сегодня это звание называется по-другому – главный корабельный старшина. Туда же строем прибывали и первокурсники. Парадный двор – последний парад наступает. Первокурсники смотрели на выпускников с завистью. Пять лет предстояло ждать этого

Гардемаринам вручают кортики и погоны

Первокурсники на параде выпускников торжества. Как раз тогда один год учёбы прибавили, зато к командным навыкам прилагались инженерные и соответствующий диплом. И это было неплохо, так как от туповатого генсека всего можно было ожидать: совсем недавно сократили вооружённые силы на один миллион восемьсот тысяч человек. Позже с гордостью, по радио, представляли передовиков производства: полковников – дояров или свинарей. Вот, чтобы с будущими офицерами так не поступили, решили прибавить ещё и инженерный диплом, ну и спасибо. Итак, гардемарины готовились получить дипломы, погоны, кортики и «поплавки» – значки о высшем образовании. О поплавках была такая байка: на нём далеко не уплывёшь, но и потонуть он тебе не даст. На форменках выпускников поблёскивал, любимый всеми моряками, значок «За дальний поход».

Вот такой, когда-нибудь получить бы!

Первокурсники с любопытством разглядывали счастливчиков. На правом фланге стоял гардемарин: высокий, атлетического сложения красавец.

– Мичман Рудаков Юрий Олимпович! – отчетливо прозвучало перед торжественным вручением атрибутов выпускника, и по рядам первокурсников невольно прошёл шёпот: неужели тот самый, сын того самого… Кто-то, возможно, что-то слышал о нём, а кто-то и знал, кто этот счастливчик. Вскоре же и сомневающиеся, и находящиеся в неведении узнали, что это сын контр-адмирала Рудакова Олимпия Ивановича.

Кто же такой, этот контр-адмирал? Ооо! Личность, прямо скажем, легендарная. В 1953 году его знала вся страна по газетным статьям. Да, что там страна – его знал весь мир, на всех флотах мира известно было это имя. Даже Черчилль корчился в муках при воспоминании об этом офицере, тогда ещё капитане 1 ранга.

Итак, с сыном легендарного отца мы познакомились. Пора знакомиться и с главным героем повествования. Видимо, знакомство надо начать, как всегда, с рождения и юности этого удивительного человека.

Родился Олимпий Иванович Рудаков в 1913 году, 30 марта. Произошло это в городе Казани, как известно, вдали от всякого моря.

Контр-адмирал Олимпий Иванович Рудаков

И даже мечтать о нём пареньку, не приходилось, да и мал он еще тогда был, чтобы о чём-то мечтать. Иван Васильевич, отец Олимпия, учился на ветеринарного врача, когда у него родился сын. Любовь Ивановна Рождественская, мать, была дочерью священника, о чем, собственно, говорит и ее фамилия. В советские годы старались скрывать такое происхождение, чтобы избежать последствий для семьи. Судя по дальнейшей судьбе сына, это вполне удалось сделать. Имя Олимпий, по воспоминаниям его сына Юрия, дали родители в честь олимпиады, которая в год его рождения и проходила. Отец увлекался спортом, плавал не хуже мастеров спорта и прекрасно танцевал, что, видимо, передалось сыну по наследству. Кстати, Олимпиада в 1913 году проходила в Киеве и называлась – Первая Всероссийская. Открытие состоялось в полдень 20 августа. Как-то немного не состыковывается. Получается, что родился Олимпий почти за пять месяцев до Олимпиады. Не мог же он оставаться, почти полгода, без имени. Скорее всего, о таком спортивном празднике уже шёл разговор заранее, и все готовились к этому событию. Вот и подсуетился Иван Рудаков, подготовился к празднику спорта заранее: назвал сына Олимпием.

Отец закончил обучение, и его направили в небольшой городок Александров, Александровского уезда, Владимирской губернии. Городок этот, где прошли детство и юность Олимпия, тоже далёк от моря – мечтать о нём не приходилось и там. Окончил Олимпий в Александрове девятилетку – по тем временам этого было достаточно. Девятилетка давала законченное среднее образование. По окончании школы, в поисках себя, Олимпий отправляется в Москву, где и началась его трудовая деятельность. Поступает паренёк на завод «Каучук». Специальности никакой. Вот и пришлось ему с 1930 года начинать работу грузчиком. Так бы и стал пролетарием поповский внук, но проработал Олимпий на заводе недолго. В том же году он вступил в комсомол. Надо сказать, молодёжь того времени была одержима патриотическими порывами. Развивалась авиация, строились корабли – многим мальчишкам хотелось стать лётчиками или моряками. Да и годы были уже предгрозовые. В Германии пробуждался фашизм, а в намерения их фюрера входил поход на Восток. Комсомол тех лет выдвинул лозунг: «Молодёжь, на самолёты!», и масса юношей ринулись в лётные училища. Подобный лозунг призывал и на флот. Олимпии, в то время уже комсомолец, последовал этому призыву времени.

В 1930 году выдал комсомол молодому пареньку путёвку, для поступления в Военно-морское училище. Рост и стать у Олимпия – соответствующие. Для подводных лодок, может, и великоват, но для надводных кораблей – в самый раз. Прибыл Олимпий по путёвке в Ленинград и поступил в элитное училище – Высшее военно-морское училище имени М.В. Фрунзе. Надо отметить, что в те годы, оно было единственным училищем, которое готовило Красных командиров флота. Это училище (морской кадетский корпус) окончили все легендарные, овеянные славой адмиралы Российской империи. В этом же списке и все адмиралы советского периода. Молодые выпускники тех лет встретили войну и с честью дошли до победы, многие в званиях адмиралов, многие в званиях Героев Советского Союза. Окончил это училище и бывший Нарком ВМФ, любимый всеми Адмирал флота Советского Союза – Николай Герасимович Кузнецов, и Главком ВМФ Сергей Георгиевич Горшков, который своё первое адмиральское звание, контр-адмирал, получил ещё в 1941 году, высадив удачно десант в Григорьевке, под Одессой. Любопытно заметить, что в адмиральских званиях всех рангов он прослужил ещё сорок лет, закончив службу Главкомом ВМФ – Адмиралом флота Советского Союза. В эти годы училище уже называлось Краснознамённым. После Великой Отечественной войны, к названию прибавилось: орденов Ленина и Ушакова первой степени. Звучало длинновато, но красиво – Высшее военно-морское Краснознамённое, орденов Ленина и Ушакова I степени училище имени Михаила Васильевича Фрунзе.