Контра
Шрифт:
— Михаил, это ты? Здравствуй дорогой друг. Извини, завозился с новинкой, не ожидал тебя так скоро увидеть в моём доме. Ты бы заранее предупредил о своих намерениях.
— Здравствуй Саша. Отойдём в сторонку, нужно поговорить. И разговор, у нас, будет серьёзным.
— Не будь таким официальным, тебе это не идёт. А поговорить можем и во дворе, в беседке, там нас никто не подслушает. Согласен?
— Ну, вот и отлично. Пойдём.
Когда оба друга подошли к уже упомянутой беседке, Александр, оттирая относительно чистым куском ветоши свои руки, жестом предложил Михаилу войти в неё первым. И только когда они расселись на её скамейках, Сашка заговорил:
— Миша, я честно рад тебя видеть.
— Понимаю, — с нескрываемым сарказмом в голосе ответил Михаил, — ты у нас настолько занятой барин, что вместо себя, подослал к Сашке наёмных татей.
— С чего это ты так решил?
— Так весь Павловск знает, что на князя Шуйского напали разбойные тати. Произошло это злодейство ночью, на улице, когда он возвращался от друзей — опрометчиво отпустив свой экипаж. Вот его, во время этого ограбления, сильно покалечили. Заметь, не убили, а преднамеренно нанесли серьёзные увечья. Не кажется ли тебе это странным? И ты не чего не хочешь мне сказать по этому поводу?
— Да-а-а. С тобою всё ясно. Думается что сейчас, что бы я тебе не говорил, ты мне не поверишь. Ну что же, зайдём с другой стороны. Надеюсь, ты помнишь почерк моего тёзки и сможешь узнать его руку?
— Да.
— Тогда идём в дом. Там, пока я буду отмывать эту грязь, переодеваться, Протас даст тебе на ознакомление кое какие бумаги. И только после того как ты ознакомишься с этими документами, я буду отвечать на все твои вопросы.
Вот уже более получаса, Михаил читал бумаги, написанные рукой князя Шуйского. Ровные строчки безупречных в своём написании букв, складывались в своеобразный полугодовой отчёт Александра перед неким безымянным куратором. Здесь была и ведомость-расписка, о получении гонораров исполнителям нескольких "громких акций" — распространение подрывной литературы меж лицеистов и гимназистов; рапорты о трёх удачных покушениях на жизнь служащих сыскной канцелярии. Больше всего, его поразили детально проработанные планы подготовки к двум дерзким покушениям на высокопоставленных чиновников, неких генерала Л. и канцлера Л. К ним прилагались несколько листов со схемами действий всех участников этих убийств. В общем, с каждым прочитанным перед Михаилом открылось много новых сторон жизни князя. Здесь были освещены те стороны деятельности революционеров, о которых молодой граф даже и не догадывался.
"Ну что, со всеми тайнами ознакомился? Всё понравилось?" — Поинтересовался Александр, без стука войдя в кабинет и бесцеремонно усевшись на край стола. Он даже не обратил никакого внимания на удивлённо-возмущённый взгляд, коим его наградил граф Мусин-Елецкий. Как ни в чём не бывало, Сашка забросил ногу за ногу и снова поинтересовался: "Надеюсь, после всего того, что ты здесь прочёл, я не услышу от тебя никаких абсурдных обвинений".
— Граф, как это понимать? Куда подевались ваши манеры? Вы что, от тесного общения со своими работниками, совсем одичали?
— Да-а-а, узнаю друга, пусть небо падает на землю, но это не является поводом для того чтоб забыть об этикете. А по мне, лучше быть простолюдином — варваром, но при этом настоящим патриотом своей отчизны, чем продажной сукой из высшего общества. — беззлобно огрызнулся Александр, но пересел на стул, стоящий рядом со столом.
— Алекс, не забывай, что ты и я рождены в благородных семьях, и должны соответствовать всем предъявляемым нам требованиям. А это значит, что даже в знак раскаяния в чем бы то ни было, мы не должны уподобляться низшему сословию.
— Всё, сдаюсь. Ты прав. Только ответь мне бестолковому, ты до сих пор желаешь
— А что тут такого? Общество нуждается в переменах, и его необходимо хоть как-то к ним подтолкнуть. Почему бы не так?
— Может быть, может быть… Быть может ты отчасти и прав. Вот только делать это необходимо по-другому. То есть. Не бить наш народ со всей дури по яйцам, при этом требуя от него ускорить шаг и идти куда укажут, а мягко толкая в спину, задавать нужное направление.
— Это всё слова. В жизни так не бывает.
— Да что мы знаем из того, что может быть в этой жизни, а что нет? Я знаю одно, что если Россия пойдёт по пути, который для неё торит Шуйский и ему подобные, то она утонет в собственной крови. Представь себе, как эти "прогрессивно" настроенные уроды, метая в намеченные ими кареты бомбы, убрали одного чиновника, затем другого, и тут фигушки — не помогает приблизить счастливое будущее. Зато, от этих взрывов гибнут не только палачи и их жертвы, но ни в чём не повинные обыватели. Далее, для более мощного давления на неподатливую власть, террор усиливается, жертв становится ещё больше. И в их числе, среди невинно пострадавших, могут оказаться и твои родственники. Здесь действует неизменный закон чисел, чем чаще гремят взрывы, тем выше наш шанс попасть под их осколки. Лично мне, такого "счастья" и даром не нужно.
— Я тоже не желаю такой участи для своей родни. — после недолгого раздумья проговорил Михаил. — Но всё равно, это не даёт тебе право нанимать татей для расправы с Сашкой.
— А я никого и не нанимал.
— Но как же? Весь Павловск только и говорит о том, что на князя Александра Иоанновича Шуйского напали тати. Произошло это на одной из улиц ночного города.
— Даже так. А на какой из улочек Павловска это произошло? Не знаешь?
— Не знаю.
— А я знаю то место, где всё это происходило — в доме небезызвестной мадмуазель Жоржетты. И я сам, в спальне этой бездарной актриски, собственноручно, калечил этого урода. А тем временем, мои люди, узнав о "доблестных" планах этих господ революционеров, резали их как бешеных собак. Всех пустили под нож, кроме двух женщин, которых я запретил трогать.
— Но об этом, ни в слухах, ни в прессе, ничего не говорится.
— А об огромном количестве подрывной литературы в доме пострадавшей, что-либо известно?
— Нет.
— Вот видишь. А я, и мои гайдуки, её видели, в огромном количестве. Мои люди ещё желали это всё подпалить, чтоб сжечь эту скверну вместе с её хозяевами. Да я этому воспротивился. А тут на тебе, пострадавшие есть, а от их вредных брошюр и след простыл. Новый взмах "волшебной палочки", вжик, Сашка оказывается в другом месте, где на него нападают "неизвестные" злоумышленники. Чудеса, да и только.
— А как же с ограблением князя? Скажешь, этого тоже не было?
— Было. Только я не считаю это грабежом. Деньги, для нанесения вреда моей родине хранились на разгромленной нами конспиративной квартире, и я, изъяв это богатство из тайников, пустил его на благое дело. Хочешь? Отчитаюсь перед тобою. Начну с того, что такую никому не известную вещь, как унитарный патрон к винтовке, моя артель, тайно изготавливает уже полтора месяца. До этого ещё никто не додумался, хотя решение лежит на поверхности, и любой человек сможет повторить наше изобретение. Причём "выпускаю я этот боеприпас на склад", себе в убыток. А вон тот агрегат, который ты видел в моей мастерской, это сделанная под этот патрон механическая картечница. И воплотить её в металле, я смог только благодаря своим трофеям — деньгам из Сашкиных тайников. Прототип готов и мы устраняем последние его "детские болезни" — мне так кажется. Ну а вторую картечницу, я надеюсь сделать за несколько дней.