Контрабанда из иного мира

Чандлер Бертрам

— Я тоже так думаю — отозвалась Соня.

Глава 6

Теоретически передвигаться в скафандре с антирадиоактивной защитой может любой человек — и даже заниматься тяжелым физическим трудом. Практически для этого требуется хорошая физическая форма. Пендин, бессменный второй ИММ 1 «Маламута Приграничья» действительно находился в прекрасной форме. Разумеется, лучше всех к подобным нагрузкам был готов Вильямс, но Граймс настоял на том, чтобы старпом остался на борту, а сам возглавил

партию — разведывательную или спасательную? — в которую входили также Соня и Пендин.

1

Инженер-механик Манншенновского движителя, в просторечии — «имам». (Прим. перев. )

Прежде чем выйти наружу, Граймс приказал Вильямсу заглушить двигатели и не запускать их до тех пор, пока десант не вернется с «Эсминца»… или «Разрушителя». Разгоняться не имело смысла. Теперь, когда корабли легли на орбиту, лучше было двигаться по инерции с прежней скоростью, не приближались к Лорну.

Понятно, что в невесомости вес не чувствуется. Но скафандр был не просто тяжелым. Он был громоздким, а соединения подвижных частей — тугими. К тому же при каждом движении приходилось преодолевать инерцию. Граймсу, помимо этого, приходилось преодолевать еще и усталость, которая начала ощущаться буквально через пару минут прогулки по обшивке чужого корабля — и постоянно помнить о том, как звучит его голос. Никаких вздохов, никакого кряхтения. Интонации должны были быть бодрыми и спокойными.

Поэтому, когда Соня обнаружила люк воздушного шлюза, он почувствовал почти физическое облегчение. Задача оказалась не из легких. Какие-либо указатели отсутствовали, а разглядеть на поверхности тонкую, как ниточка, щель, описывающую круг диаметром около семи футов, было весьма не просто. Однако найти вход — это только полдела. Люк надо было открыть. В эту щель пролезла бы разве что иголка.

— Попросить, чтобы нам подкинули колокол, сэр? — спросил Пендин. Его низкий голос заставил Граймса вздрогнуть от неожиданности.

— Колокол? Да-да, конечно. Сделайте одолжение, мистер Пендин.

— Эл — Биллу, — услышал он в своих наушниках. — Как слышишь меня? Прием.

— Билл — Элу. Слышу отлично. Чем могу помочь?

— Мы нашли шлюз. Но нам нужен колокол.

— Сейчас отправляю.

— И еще что-нибудь режущее.

— Понял. Ждите. Отбой.

— Вы имеете представление о колоколе Лавертона, сэр? — в тоне Пендина не было и половины той почтительности, которая должна была быть продиктована разницей в звании.

— Пока еще не приходилось.

— Я работала с этой штукой, — сказала Соня.

— Отлично. Значит, Вы знаете, что нам нужно делать.

Стало очень тихо. Граймс оглянулся и увидел, как по одному из серебристых буксирных тросов, ползет нечто сероватое и бесформенное. «Имам» махнул рукой и зашагал в сторону носа корабля, за ним последовала Соня. Граймс плелся в хвосте, чувствуя себя все более неловко. Когда его спутники принялись отцеплять от троса бокс с инструментами и сверток, он некоторое время постоял в стороне, потом подошел и предложил помощь, но его просто проигнорировали. Давно ему не приходилось чувствовать себя лишним… Или он просто стареет?

Вернувшись к люку, Соня и Пендин быстро и ловко распаковали сверток и извлекли нечто из блестящего пластика, сложенное в несколько раз, баллон с газом, лазерный нож и толстый тюбик с клейким герметиком.

Похоже, Соня действительно имела некоторый опыт общения с приспособлением, которое им прислали. Присев на корточки — даже в скафандре она двигалась с удивительной грацией — миссис Граймс вскрыла тюбик и обвела люк жирной линией.

— А теперь все в центр, — скомандовала она, разворачивая пластик.

Тент, который оказался внутри, действительно напоминал большой колокол. Все трое забрались внутрь и расправили его над собой. Пока мужчины поддерживали тент, Соня еще раз промазала края герметиком и проверила, насколько прочно пластик пристал к обшивке судна.

— Еще минутку терпения, сэр, — буркнул «имам» и, оставив Граймса стоять в позе Атланта, принялся возиться с баллоном. Через секунду из отверстия вырвалась струя прозрачного, почти невидимого газа. Стенки колокола завибрировали, потом пластик начал расправляться, выгибаясь наружу. Наконец, атмосфера стала настолько плотной, что можно было расслышать шипение газа, вырывающегося из баллона.

— Ладно, хватит, — сказал Пендин, глядя на манометр и решительно завернул ручку крана. — Как герметик, Соня? Держит?

— Все в порядке, Эл, — отозвалась она.

— Ну, вот и славно.

Инженер нагнулся и провел пальцем по крышке люка, прикидывая размеры отверстия, потом покачал головой и прочертил еще одну воображаемую линию. Результат показался ему удовлетворительным. Пендин достал из бокса лазерный нож, снова склонился над люком и нажал кнопку. Голубоватое «лезвие» уперлось в металл, и на поверхности тут же появилась багровая полоса. Нарисовав удивительно правильный эллипс, инженер пошел на второй круг. Не было ни искр, ни жара — но металл испарялся, распадался на молекулы и атомы. Линия стала ослепительно белой. Потом Пендин убрал лезвие, поднялся, с заметным усилием оторвал подошву от обшивки и звучно впечатал ее в центр эллипса, оплавленные края которого еще мерцали тусклым красноватым светом. Раздался звон, металлический диск влетел внутрь шлюза и ударился об стенку.

У ног Граймса зияло черное отверстие с неровными краями…

Как и полагается капитану, Граймс вошел в шлюзовую камеру первым. За ним спустились Соня и Пендин. Возле внутренней двери виднелся запирающий маховик. С ним пришлось изрядно повозиться — пока Граймс не попытался повернуть его в другую сторону. Левая резьба — неплохо для начала.

За внутренним люком был коридор. И в нем стоял человек.

Граймс выхватил пистолет из кобуры — он не ожидал, что окажется способен на столь быстрые движения в радиационном скафандре. Но человек в коридоре даже не пошевелился.

Он был мертв.

Коммодор медленно опустил оружие и подошел поближе. На лице и теле человека явственно проступили следы разложения. Радиация — или что-то иное — убила его, но не смогла уничтожить находившихся в его теле микроорганизмы. Судя по всему, его массивные ботинки были снабжены магнитными подошвами — именно поэтому он оставался в вертикальном положении даже во время маневров корабля. Хотя, надо сказать, Вильямс действовал весьма деликатно.

Но человек был мертв.

Его обнаженное по пояс тело — распухшее, багрово-красное, его бесформенное лицо выглядели как картина из кошмарного сновидения. Какое это все-таки счастье — чувствовать себя защищенным, а главное — быть защищенным! Как хорошо, что у них есть эти скафандры — такие громоздкие, неуклюжие, но при этом такие надежные, оберегающие от любых опасностей, которые могут ожидать… ну, или почти от любых.