Контрабанда, шпионаж и… любовь
Шрифт:
Герцог вытянул шею, пытаясь разглядеть владелицу столь впечатляющей кавалькады, но сверху ему были видны только лошади, встряхивающие гривами, и два кучера в высоких шляпах, гордо восседающих на козлах.
Вскоре по дорожке проехали еще две кареты и фаэтон, которым с изящной легкостью правил джентльмен в лихо сдвинутой на затылок шляпе. По утонченным манерам в нем без труда можно было угадать светского льва. Герцог даже позавидовал гостям. Судя по всему, в доме намечается грандиозная вечеринка, в которой
Если его любопытство не будет удовлетворено, он просто с ума сойдет. Герцогу хотелось увидеть гостей, но тут он с досадой вспомнил, что не спросил у Георгии, как зовут ее мачеху.
«А вдруг я с ней знаком, – размышлял он. – Представляю, как вытянулось бы ее лицо при моем появлении!» Но он не мог обмануть Георгию. Он должен притаиться в темноте и постараться выбросить из головы всю цепь столь фантастических событий.
«Проклятие! – подумал герцог, снова усаживаясь на кровать. – До конца своих дней буду терзаться, если не разгадаю эту странную тайну».
Глава 3
Время тянулось невыносимо медленно. Герцог подошел к узкому окошку и стал смотреть на озеро. На воде сверкали солнечные блики, легкий ветерок колыхал зеленую листву, высоко в небе пролетала стая диких уток. Герцог жаждал действий, ему хотелось что-нибудь предпринять, хотя он и не знал, что именно. Его приводила в бешенство сама мысль, что он вынужден целый день сидеть в крошечной комнатке, в то время как в доме – Трайдон был в этом совершенно уверен – кипят страсти.
От нечего делать он перелистал все книги в шкафу. Большинство из них оказались религиозного содержания. Судя по всему, они хранились здесь в течение многих лет, возможно, даже столетий. Затем герцог обратил внимание на встроенный в стену буфет. Чего только там не было: оловянный таз, стакан из цветного стекла, трутница, нитки, иголки, заржавевшие от времени, а в самом углу – старая тряпичная кукла.
Трайдон улыбнулся. Вероятно, молельня давно служила Георгии тайным убежищем. Одеяла на кровати чистые, простыни и наволочки из тонкого полотна пахли лавандой. Маленький дубовый столик покрывала скатерть ручной работы. Пол блестел, на книжных полках ни пылинки.
Любопытно, подумал герцог, не прятала ли Георгия кого-нибудь раньше в этой комнате. Хотя вряд ли: мысль о молельне пришла ей в голову в самый последний момент и она не очень-то охотно предложила ему свое убежище.
Но почему Георгия вынуждена скрываться и, самое главное, от кого? Этот вопрос не давал герцогу покоя. Он представил себе Георгию в детстве. Вот девчушка пробирается в эту комнату и сидит здесь тихо, как мышка, а няня и родители ищут ее повсюду, недоумевая, куда она могла запропаститься.
Но детские шалости – одно, а то, что взрослая девушка вынуждена в страхе от кого-то прятаться, – совсем другое.
Он лег на кровать – лежать все-таки удобнее, чем сидеть на колченогом стуле, – и стал размышлять, стараясь сделать хоть какие-то выводы из увиденного и услышанного. Время тянулось невыносимо медленно, и когда наступили сумерки, герцог совсем запутался в своих рассуждениях.
Он вытащил из жилетного кармана часы. Было уже почти шесть. Интересно, сколько еще придется ждать, прежде чем его отведут на конюшню и он, оседлав лошадь, уедет.
С лестницы донесся тихий звук шагов. Герцог живо вскочил. Наконец-то хоть что-то происходит. Он подошел к двери и открыл ее. До герцога донеслось чье-то тяжелое дыхание. Он стал спускаться вниз, гадая, кто к нему пожаловал на сей раз. По лестнице поднималась няня.
– Возьмите, сэр, – запыхавшись, сказала она, протягивая ту самую корзину, в которой Георгия приносила обед. – Не много я смогла вам добыть. Эти проныры так и рыщут в кухне. Стакан молока и тот не дадут спокойно выпить.
Няня говорила шепотом, и герцог ответил ей тоже шепотом:
– Зайдите в комнату, я хочу кое-что выяснить.
– Прошу прощения, сэр, но они в любой момент могут меня хватиться. Даже прийти сюда и то опасно.
– Я вас понимаю, – ответил герцог. – Премного благодарен вам за ужин.
Он заглянул в корзину, но в темноте было невозможно разглядеть, что там лежит.
– Здесь немного вареного окорока, – пояснила няня, – и кусок сыра. Больше ничего не смогла принести. Уж не взыщите. Всю жизнь прислуживала господам, знаю, что обычно едят джентльмены.
– Этот джентльмен отличается от других, – весело подхватил герцог.
– Вскипятила вам кувшин воды, – продолжала няня, – но на лестнице шею можно свернуть, поэтому сунула его за обшивку, когда слуга накрывал на стол. Найдете внизу, в самом начале лестницы.
– Весьма благодарен вам, – искренне обрадовался герцог. – Мне просто необходимо побриться.
– Я и об этом подумала, – заметила няня. – В корзине найдете бритву мистера Чарльза и чистый шейный платок.
– И все-то вы предусмотрели, – похвалил ее Трайдон. – Мисс Георгии, или, может, мне следует называть ее миссис Бейли, очень повезло, что именно вы заботитесь о ней.
– Мисс Георгия – вечно забываю ее фамилию по мужу – единственная, кто у меня есть. И я люблю ее как родную дочь. Это так же верно, как и то, что я стою сейчас перед вами.
– Еще раз скажу – ей очень повезло, – улыбнулся герцог.
– При теперешней нашей жизни я мало чем могу ей помочь, – вздохнула няня. – Вот когда был жив сэр Гектор, мы жили по-другому.