Контрабанда, шпионаж и… любовь
Шрифт:
– Мне никто ничего не говорил, – перебил ее герцог. – Совсем нетрудно догадаться, что вы стараетесь выгородить брата. Его могут списать на берег, если узнают, что юноша занимался контрабандой, не так ли?
– Он не считал, что делает что-то дурное, – пыталась оправдать его Георгия. – Все это не более чем ребячьи шалости, говорил Чарльз. Наши люди жили в нужде. В округе давно говорили о том, что все прибрежные деревни не брезгуют контрабандой и за один вечер крестьяне имеют столько, сколько за целый год работы в поместье. Как-то Чарльз приехал домой в отпуск –
– И все сошло с рук! – воскликнул герцог. – Разумеется, в первый раз всегда везет.
– Они доставили из Франции груз. Чарльз продал его за сто фунтов. Сто фунтов! Целое состояние…
– Да, кругленькая сумма, – не сдержал улыбки герцог.
– Для нас это были действительно большие деньги. Представьте, отец только что умер… Мы кругом в долгах. Мачеха успела промотать все свое наследство.
– Это на нее похоже.
Георгия между тем продолжала:
– Нам это казалось несметным богатством. Чарльз решил предпринять еще одну попытку. Сказал, что у него будет спокойнее на душе, если обеспечит меня всем необходимым.
Георгия замолчала. Глаза ее потемнели от волнения.
– И что же случилось потом? – мягко спросил герцог.
– Они благополучно вернулись домой. Но когда Чарльз начал переносить товар в погреб, там его уже поджидала мачеха.
– А откуда ей стало об этом известно?
– Я не уверена, – заколебалась Георгия, – но мне кажется, она испытывала к брату отнюдь не материнские чувства. Чарльз довольно привлекательный юноша. Поэтому она и подкараулила его.
«Каролина питает нежные чувства к любому мало-мальски смазливому мальчишке», – подумал герцог, а вслух сказал:
– Что же было дальше?
– Она… она притворилась, будто все это ее очень забавляет, и сказала, что не мешало бы продегустировать коньяк, который он привез из Франции. Они стали вместе пить, а когда брат опьянел, мачеха заставила его подписать покаяние. – Георгия замолчала и отвернулась, чтобы герцог не видел ее слез. – Он не отдавал отчета в своих действиях, – еле слышно прошептала она.
Герцог взял Георгию за руку и почувствовал, как дрожат ее пальцы. Она подняла на него глаза, полные слез:
– Вот вы и узнали правду. Теперь вы понимаете, почему я должна выполнять приказы мачехи? Если я откажусь, она отнесет признание Чарльза в адмиралтейство. Его с позором отчислят из флота и посадят в тюрьму.
– Да, положение не из легких… – протянул герцог. – Но у меня такое чувство, что мы обязательно что-нибудь придумаем. Не отчаивайтесь, Георгия.
– Ночи напролет я лежала без сна и молила Бога, чтобы он помог мне найти хоть какой-то выход. Ах, если бы вы знали мою мачеху! Она не только алчная, но и мстительная. Мне кажется, хотя я никогда не смела признаться в этом даже себе самой, она возненавидела Чарльза потому, что тот отверг ее домогательства. Мачеха с удовольствием бы стерла его в порошок! Но контрабанда приносит
Герцог понимал, что предположения девушки не так уж далеки от истины. Если бы Каролина не получала приличных денег, брат Георгии, не ответивший ей взаимностью, был бы уничтожен. Само собой разумеется, что любой порядочный молодой человек – не говоря уж о таком чистом и благородном юноше, как Чарльз, – не позволил бы себе завести интрижку с собственной мачехой. Однако Каролину мало беспокоили вопросы нравственности. И если бы не деньги, она, без сомнения, с удовольствием погубила бы Чарльза.
– Да, вы оба попали в незавидное положение, – произнес Трайдон и ободряюще улыбнулся. – Однако не стоит унывать. Знаете поговорку: темнее всего бывает перед рассветом? Вот так-то!… Все образуется, и, возможно, раньше, чем вы думаете.
Георгия ответила благодарной улыбкой, понимая, что он просто старается ее утешить. Она совершенно не надеялась, что когда-нибудь удастся снять с души этот тяжкий груз.
Девушка окинула герцога внимательным взглядом. Какой же он красивый! Элегантный сюртук, умело повязанный галстук… Она же в своей старой, выцветшей амазонке выглядела настоящей Золушкой. Георгия, надвинув шляпку на лоб, с тоской подумала: «Ну и пусть! Что мне до него. После того как схватим шпиона, вернусь в поместье и больше никогда его не увижу».
– Пора в путь, Георгия, – сказал герцог.
И опять поля, узкие лесные тропинки…
День клонился к вечеру, когда они, перед тем как въехать в Лондон, еще раз остановились на отдых.
В небольшом деревенском трактирчике герцог с аппетитом принялся за холодный ростбиф. Георгия же с неохотой ела баранью отбивную. Затем она отодвинула тарелку и жалобным голосом сказала:
– Я не могу ехать дальше. Пожалуйста, разрешите мне вернуться домой. Из нашей затеи ничего путного не выйдет. Я не смогу узнать того человека, и вы будете мной недовольны.
– Это все от напряжения и усталости! Возьмите себя в руки, – успокаивал ее герцог. – Уверяю, стоит вам только увидеть, как сразу же узнаете его.
– У меня нет никакого желания ехать в Лондон. Возможно, это звучит глупо, но повторяю вам: я ненавижу светское общество и всех этих, так называемых, джентльменов.
– Настоящие джентльмены совсем не похожи на тех негодяев, которых мачеха приводит в ваш дом. Вот увидите, мои друзья вам наверняка понравятся. Я же не вызываю у вас отвращения, не правда ли?
– Вы действительно на них не похожи, – согласилась Георгия. – Но что я о вас знаю? Ничего! А ни одна порядочная дама не останется наедине с незнакомым мужчиной.
– Давайте оставим правила хорошего тона в покое. У нас с вами чрезвычайные обстоятельства. Я солдат, и вы тоже теперь солдат. Мы оба на войне, и нам предстоит победить самого Наполеона. Именно этим и будем руководствоваться. А порядочным дамам, между прочим, совсем не мешает быть патриотками своего отечества.
– Простите, – смутилась Георгия. – Я, наверное, сказала что-то не то.