Контрабанда
Шрифт:
– Десять империалов, – пояснил детектив. – Синедрюли – так в простонародье говорят.
– А вы и есть простонародье, раз ко мне на работу проситесь, – высокомерно добавил гном, глядя на юношу. – Даже более того – жалкие сарги…
– Выходцы с Земли, – беззаботно прокомментировал Хитрук. – Так нас называют в Лагорe…
– Итак, десять империалов, но лишь по причине того, что никто не хочет связываться с грузом, да еще и в этот Мир Стиксов соваться. Сами-то не боитесь?
– А чего там бояться? – живо спросил Гильза.
– Сделаем в лучшем
– А вон! – кивнул гном.
«Жалкие сарги» разом повернули головы и оба издали странный нечленораздельный возглас.
В дальнем углу, тихо посапывая, временами вздрагивая и всхрапывая, дрыхла огромная, пятнистая, покрытая густой щетиной свинья.
– И это – наш груз?! – изумился сыщик.
– А я что, по-вашему, просто так первым встречным десять империалов предлагаю? Была бы возможность, я б его «караванной петлей» вмиг отправил, – усмехнулся старший конторщик. – Да только лента не потянет такую тушу. В общем, вот груз, где-то там Мир Стиксов – вперед!
– Но почему именно свинья? – удивился Гильза.
– Радуйся, что не слон, – стоически ответил сыщик.
– Это не свинья. Скорее, свин, – пояснил гном. – Это подарок. Стиксы почему-то очень любят этих существ. Говорят, они у них, как у нас – еноты.
– Почему?
– Гномы держат енотов, как кошек, – мимоходом пояснил детектив.
– Кошки… – гнома передернуло. – Какая гадость…
Все трое подошли к свину. Тот пах, как и полагается свину, – специфически и крепко. Обвисшее розовое ухо было пробито, и в отверстии на шнурке болталась табличка со знакомой надписью «Бешеный скороход» и неразборчивым адресом. Гильзе бросились в глаза торчащие из-под рыла бивни, не обещающие ничего хорошего.
– М-да… – многозначительно протянул детектив. – Переместиться разок с таким грузом – потом сразу на месяц в санаторий…
– Я никуда не пойду! – приоткрыв красноватый, заплывший, как у пьяницы, глаз, неожиданно заявил свин.
Голос у свина был сиплый, будто прокуренный. Услышав его, Гильза поставил на себе крест: теперь-то он точно бредит.
– Это Лагор, – Хитрук похлопал по плечу измученного впечатлениями практиканта. – Здесь понимаешь не только языки иномирян, но иногда и животных.
– Сам ты животное! – взвизгнул свин и тяжело поднялся на ноги. – Я существо – не более и не менее!
– Ладно-ладно! – опасливо проговорил детектив. – Существо так существо…
– Ну, что ж, занимайтесь, не буду вам мешать! – хихикнул гном и поспешил к своей конторке.
Сыщик и практикант остались наедине со свирепо сопящим парнокопытным. Задумчиво разглядывая свина, ИО спросил:
– Скажи-ка, милейший, имя у тебя есть?
– Ну, есть, – запальчиво хрюкнул свин. – Окороком меня кличут. И если кто-то из вас решит, что это намек…
– Нет-нет! – протестующее замахал руками Хитрук. – Ив мыслях нет!
– А что там с тобой эти Стиксы делать будут? – невинно поинтересовался Гильза. – Неужто съедят?
Окорок протестующее взвизгнул:
– Этого еще не хватало! Стиксы не едят мяса!
– Да?! – искренне удивился юноша. Он вспомнил острые когти и жуткий оскал Штыря. – Никогда бы не подумал…
– Это все знают: нашего брата там ценят! – важно пояснил свин. – Там нам почет и уважение. С утра до вечера лопай-гуляй, а тебя еще поскребут, почистят, развлекут. Знай себе, на выставках всяких участвуй, медали получай… Нет, там жизнь, что надо. Это здесь из нас все норовят ветчину сделать…
Окорок возмущенно фыркнул.
– Так что же ты не хочешь туда отправиться? – встрял сыщик. – Если там такие райские условия.
– Дела у меня здесь, – важно ответил свин. – Понимать надо!
– Елки-палки, да какие у свиньи могут быть дела? – не удержался Гильза.
Окорок сделал вид, что не услышал этой реплики. Потоптался на месте, почесал брюхо копытом и вдруг признался:
– Я этих перемещений страсть как боюсь. Вот, хоть убейте – а боюсь, и сердце ноет, и в животе что-то тянет. Как только меня перемещать начинают, просто ничего с собой поделать не могу – сразу на этого перемещателя и кидаюсь! Уже двоих покалечил…
– Только этого нам не хватало! – пробормотал Хитрук.
– А если его связать? – предложил Гильза.
– Это еще зачем? – насупился свин.
– Ну, чтобы спокойно переместиться. Без травм и прочих неприятностей.
– Нет уж, придумайте что-то другое, – заявил свин. – Связать себя я не позволю, не дамся.
Хитрук вздохнул и как-то подозрительно оглянулся: «Времени на все эти сантименты у нас нет…»
– Эй, ты что задумал? Эй, ты чего?!
Но сыщик не дал ему даже опомниться. Из-под широкого плаща чуть выглянул знакомый серебристый ствол. Низко ухнуло – и свин рухнул, как подкошенный, издав протяжный и грустный стон.
– Попробуй-ка перемещение под анестезией, – коварно усмехнулся ИО, пряча оружие. – Теперь поехали, пока он не очнулся. Подойди ближе!
Гильза присел рядом с Хитруком, положившим руку на морду с закатившимися глазами.
– Назови имя мира: Стикс… Представь сумрачный мир, подсвеченный двумя солнцами – большим синеватым и малым оранжевым. Земля там сухая, потрескавшаяся, и горы – острые, словно иглы…
Гильза закрыл глаза, снова открыл…
Стены «Бешеного скорохода» стали расплываться, уступая место удивительному и жутковатому пейзажу.
Некоторое время сыщик сидел неподвижно, устало привалившись к теплой туше. Гильза, прищурившись, любовался незнакомым небом. Помимо двух удивительных солнц, небо украшало изумительной красоты полушарие планеты-гиганта, словно норовящее выкатиться из-за горизонта и раздавить маленькую планету. Можно было часами любоваться удивительными узорами облаков на далеком диске, что и делал практикант, застыв с открытым от избытка впечатлений ртом.
– На синее солнце не смотри – зрение сядет, – с ленцой предупредил Хитрук.