Контрабандист Сталина 2
Шрифт:
— И кто там у нас такой шустрый? Что говорят специалисты по машине? — Сталин.
— Инициатором заключения сделки был Валериан Валерианович Оболенский и председатель автотреста Сорокин. У первого, скорее всего после посещения Америки остались какие-то договорённости с американцами. Второй жил до революции в САСШ. Их поддержали Пятаков и Ганецкий — не очень внятно Бубнов. Потом зачитал заключение — Многие наши специалисты в НАМИ уверены, что шасси в этом грузовике достаточно слабое. Рама слишком жёсткая, её очень легко перекосить. Например, если одно колесо попадало на дорожные ухабы. Жесткие рессоры не приносят никакой пользы, особенно с нашими дорогами.
58
Речь идёт о машине АМО-2 — Прим. автора.
— А что ещё будут латиносам поставлять…. не для себя же — усмехнулся Будённый.
— Когда вы уже наведёте порядок в ВСНХ и в Наркомате путей сообщения? Заодно присмотритесь к Наркомату внешней торговли — не выдержал Сталин.
— У нас очень много подозреваемых и виновных по разным делам, а верных людей у меня не много — спокойно Менжинский.
— Что там с обысками? — Сталин в раздражении стал ломать папиросы "Герцеговины Флор" и набивать табаком трубку.
— После известных событий часть гарнизона Кремля была арестована. Во главе с бывшим комендантом Кремля Петерсоном и начальником академии Фрунзе Эйдеманом. На инвентарных складах коменданта Московского Кремля хранился в запертом виде несгораемый шкаф покойного Якова Михайловича Свердлова. Ключи от шкафа были утеряны. Сейф вскрыли, вот опись — передал лист Бубнов.
— Неплохо — удивился Сталин, просматривая документ. — На, примешь по описи — и передал лист Будённому.
Будённый несколько удивлённый таким решением взял лист и стал читать. Кроме перечисленных золотых монет и украшений там были ещё и бланки паспортов. "Значит, скоро появится грек" — подумал будущий маршал и посмотрел на Сталина. Увидел поощрительный полу кивок и понял, что Сталин решил полностью подобрать общение с греком под себя. А для этого надо иметь неучтённые материальные ценности… и не малые. Просто так грек работать не будет. И так прошлый раз еле насобирали, чтобы расплатиться и не обращаться в Гохран или к Рыкову.
— Прибыли четыре семьи китайцев, которых вы заказывали. Сейчас с ними наши врачи разбираются. Есть интересные результаты — пытаясь разнообразить плохие новости Бубнов.
— Пусть пока разбираются. Не до них сейчас. Что у нас ещё? — махнул рукой Сталин.
— На территории Кремля нашли неучтённый склад оружия. Вот список. Это от бандитской группировки Ягоды и Петерса. Сейчас у них изымаются награбленные ценности и выясняются связи — протянул другой листок Бубнов.
— Ниточка тянется к "Эстонскому окну", но не к Хаммерам. Тут что-то другое… — уточнил Менжинский.
— Белогвардейские сволочи? — эмоционально Ворошилов.
— Нет. Чистая уголовщина и контрабанда. Но есть подозрение и работы английских банкиров. Кто-то у нас работает на англичан в Наркоминделе. Часть изъятых документов и накладных оформлены в нашем наркомате. Пытаемся выяснить — вздохнул Менжинский.
— Ну, надо же. Даже пулемёты есть — удивился Сталин, просматривая список. — Бардак. А ты мне жаловался, что у тебя пулемётов не хватает. Прими на резерв — и швырнул список Ворошилову.
— С Томским я сам поговорю. Что ещё нашли? — у Сталина окончательно испортилось настроение. Он понял, что доверять нельзя никому. Куда не кинься, сплошное предательство.
Повисла тяжёлая пауза. Чекисты, видя настроение Сталина, боялись дальше продолжать.
— Часть ценностей уходило через члена ЦИК Аванесова на чёрный рынок Константинополя. Обратно средства на счета Госфонда не поступали — кое-как выговорил Менжинский.
— Не понял? — Сталин. — Это поэтому Троцкий поехал Верный, чтобы оттуда перебраться в Константинополь?
— Выясняем.
— Проводятся допросы Рудзитак, Розенгольц, Антипова, Межлак и Карахан. У них изымаются ценности, квартиры и особняки — продолжил Бубнов.
— Дожили. Особняки у них. Я ещё сам с ними поговорю — Сталин. — Всё? Иди. Что? — увидел мнущегося Бубнова.
— Перехвачена партия белогвардейских газет — и подаёт газету.
Сталин стал внимательно просматривать газету. По мере чтения его лицо наливалось краснотой. Усы шевелились, показывая, как Сталин зло ругается про себя.
— Это как понимать? — обратился он к Ворошилову. — Два миллиона рублей в год на элитных проституток, не считая подарки! Коммунисты во главе с наркомом обороны Ворошиловым денег на девок тратят больше чем цари! — зачитал он из газеты. — Ты у нас кто нарком Реввоенсовета или балетный сутенёр? Найди, кто вместо тебя будет заниматься этим, сдать дела, навести порядок. Через месяц проверю. Если что… — стукнул в раздражении трубкой по столу Сталин — они у меня балет с пилой на лесоповале показывать будут.
Сталин понимал значение культуры в целом, но больше в качестве потенциального политического инструмента. Обосновавшись после революции в Петрограде, где он стал наркомом в первом советском правительстве. Начал посещать спектакли Мариинки. Вероятно, именно там сложились его представления о том, каким должен быть имперский музыкальный театр, — представления, которые он впоследствии реализовал в Москве.
Но в данный момент времени, когда предстоит такая тяжёлая коллективизация, индустриализация и борьба с правыми он не мог позволить себе и другим своим соратникам такие обвинения в свой адрес. Да и деньги, если это правда, были уж слишком большие.
— Что у нас по пороху? — обратился Сталин к Ворошилову, как только за Бубновым закрылась дверь.
— Сумели договориться с "Дюпоном" о постройке пару пороховых заводов. Но нам не хватает хорошего хлопка, для производства пороха по их полным технологиям. Что будем с этим делать? — Ворошилов.
Мировой рынок пороха сейчас поделен между САСШ "Дюпоном" и "Фарбениндустрии" и английским ""Империалкэмилк индастрис". Мои слова об отвратительном качестве русского пороха и ВВ Сталин запомнил и сделал выводы. Надо исправить ситуацию, но с хлопком всё было сложно. К 1914 г. в Туркестане действовало 220 хлопкоочистительных и 30 хлопко-маслобойных предприятий. Только в Ферганской области к 1909 г. насчитывалось до 4334 кустарных маслобоен с годовым оборотом 485,5 тысячи рублей. Общая сумма выработки маслобойными заводами края в 1914 г. оценивалась в 18 миллионов рублей, причем около 82 процентов приходилось на Ферганскую область. Сейчас это по большей части находилось в разрухе и требовало централизованного восстановления. Отдавать же это в руки белых, как советовал грек, Сталин не собирался.