Контрабандист
Шрифт:
Я решил проведать Сологуба, который плелся где-то далеко в хвосте на своем грузовичке, и с этой целью отобрал у Крэка рацию.
– Полковник! Ты цел еще?
– Цел, – не сразу ответил Сологуб. – Наши все целы.
– А не наши?
– Да там разве разберешь?
– Что делаете?
– Как и вы, драпаем.
– Правильное решение, полковник. Ладно, встречаемся в Институте.
Я вернул Крэку рацию и спросил:
– Сколько человек можете поставить под ружье?
– Достаточно, – он плотоядно оскалился.
– Не забывай, был еще второй челнок.
– Да
Я призадумался, что за такие таинственные у него возможности, но уточнять не стал. Будет нужно – сам расскажет и покажет.
– Ну, вот мы почти дома, – сказал наконец Крэк.
Здание Института возвышалось над домами. Это была тридцатиметровая усеченная пирамида, вся из стекла. Я, признаться, разочаровался. Не годилось это сооружение на роль крепости. Разве что подземные этажи…
– Встречайте, – негромко проговорил Крэк в микрофон рации. Ему ответил какой-то хрип, я ничего не разобрал.
Но Крэк, похоже, все понял. Он в замешательстве глянул на меня, потом вновь обратил внимание к рации.
– С кем? – спросил он.
Снова шум, хрип.
– Что там такое? – не выдержал я.
– Они ведут бой, – ответил Крэк, задумчиво посмотрев на меня.
– Бой? С кем?
– А ты как думаешь?
– Понятно… И что… – я не договорил.
Желто-красный клубок огня взметнулся перед лобовым стеклом, и наш фургон подскочил, будто картонная коробочка под порывом ветра. Я оглох и ослеп, несколько секунд я словно находился внутри огромного комка ваты.
Сквозь кровавую пелену я видел, что от бронированных лобовых стекол остались только осколки, которые торчали перед глазами подобно зубам крокодила.
Крэк что-то орал, для меня – просто разевал рот, я не слышал ни звука. Водитель сидел абсолютно белый, со стеклянными глазами, из ушей у него текла кровь.
Я чувствовал, что это конец. Что сейчас невидимый стрелок прицелится лучше, мелькнет еще одна красная вспышка, только уже не снаружи, а внутри кабины. И все мы превратимся в мокрые кровавые лохмотья, которые будут догнивать на обочине еще многие, многие месяцы.
Вот такая у меня разыгралась фантазия.
Потом первый шок отпустил, и навалились звуки. Крэк и в самом деле орал, я даже разбирал некоторые слова, орали и бойцы в фургоне. Трещали выстрелы, где-то звенело стекло.
– Давай, давай, пошел! – услышал я рычание Крэка.
Водитель очнулся от оцепенения, провел ладонью по волосам, по лицу, размазав кровь. Потом взялся за руль, правда, как-то неуверенно.
– Ну, пошел, пошел!
Это чудо, но двигатель работал. А может, и не чудо – много ли я знаю про выживаемость спецтехники? Главное – мы поехали. Крэк орал на ухо водителю и иногда сам поправлял руль. Похоже, он почти не растерялся и единственный здесь знал, что нам делать и куда двигать.
– Ты цел? – он повернулся ко мне.
Я лишь кивнул, успев заметить, что и у него течет кровь – изо рта, из ноздрей и из порезов
Неподалеку грохнул еще один взрыв, но вреда нам не причинил. Перед глазами мелькали дома, пустые окна, покосившиеся столбы и опоры трубопроводов – мы летели, казалось, наугад.
– Держаться! – крикнул Крэк.
Я рефлекторно вцепился в сиденье кресла, а в следующую секунду мы на всем ходу вышибли какие-то ворота. Я успел увидеть двор, заставленный разноцветными бочками и ящиками, потом машина снова ударила передком в какое-то препятствие и проломила его. Тряхнуло так, что мозги едва не соскочили в желудок. Мне показалось, что мы падаем, и я закрыл глаза.
Снова удар. Я почувствовал, что мы наконец остановились. Вокруг была почти непроглядная темнота, только над головой смутно белело пятно света. Мы и в самом деле куда-то упали.
– Бля-а-а-а… – шумно, через стон, выдохнул Крэк. – Есть кто живой?
Из фургона нестройно ответили, что живые имеются. Я тоже промычал что-то жизнеутверждающее. Темнота рассеялась – бойцы пришли в себя, начали включать фонари.
– Где мы? – спросил я.
– Под землей. – Крэк вытирал кровь полой своей десантной куртки. – А ты думал, уже в аду?
– Но-но, не так быстро! – проговорил я, озираясь.
Это было весьма обширное помещение, свет фонарей не достигал до противоположной стены. Мне показалось, раньше здесь был большой магазин или склад – повсюду ровными рядами стояли какие-то шкафы и стеллажи.
Все было обуглено, на полу блестели пятна черной слизи. Воняло здесь какой-то химией, причем сильно – чуть ли не резало глаза. Весьма грязненькое местечко, словно мы оказались внутри мазутного резервуара.
– Мы это подземелье сожгли еще на позапрошлой неделе, – похвастался Крэк. – Хорошо, что я вход запомнил. Сюда вряд ли кто сунется.
– Да уж, вошли мы красиво… И что нам тут делать? Мне тут не нравится.
– Не нравится – возвращайся наверх. Там сейчас хорошо.
– А если серьезно?
Крэк не ответил, занявшись своими солдатами. Всего нас тут было шестеро, включая водителя и трех бойцов. Вроде все целые, только слегка оглушенные. Крэк убедился, что тяжело раненных нет и что никто не потерял в горячке свое оружие, только после этого объявил свои планы.
– Вариантов у нас много: целых два. Первый – пробиться к своим под землей. И второй – пробиться к своим, но поверху, когда стемнеет. Предлагаю немедленно приступить к первому.
Меня подмывало предложить третий вариант: смываться отсюда и искать безопасное место, но я промолчал. Как ни крути, а командую здесь не я. Приходилось уважать войсковую традицию – не бросать своих в беде. Хотя мне все они были ни капли не свои.
– Пошли, – просто сказал Крэк и первым зашагал в темноту, поигрывая лучом фонарика.
Я вздохнул и покорно отправился за ним. Мелькнула мысль, что и мне сейчас не помешал бы фонарик… и тут я похолодел. Мой ранец. Я оставил его в складском грузовичке, под сиденьем. И где теперь тот грузовичок? У меня остался только автомат, да и тот с одной обоймой. Бог с ним, с фонариком, там мои инъекции!