Контрабандисты Тянь-Шаня
Шрифт:
Байзак молчал. Потом он достал платок, вытер пот струившийся с лица, и спросил:
— Что ты обещаешь мне за позор этого дня?
— Ничего, — сказал Кондратий, пожимая плечами.
Байзак повернулся, чтобы уйти. Джантай схватил его за руку, но Оса сказал:
— Отец, не держи его. Ему нужно много времени, чтобы набрать на базаре милостыни на обед.
— Правда, ты человек умный, — беспомощно сказал Байзак и остановился. — Ты сразу понял, что я лгу и уйти мне некуда.
На минуту он замолчал. Потам заискивающим голосом добавил:
— Может быть, ты не передашь следователю этой бумаги? Тогда я буду верно служить тебе.
— Сейчас же я отдам ее следователю, — засмеялся Оса.
— Он меня арестует, — в отчаянии сказал Байзак.
— Правда, но перед этим ты поедешь в гости, — насмешливо сказал Кондратий.
Минуту все молчали. Потом Байзак тихо и безнадежно заговорил.
— Что стоит человек-бедняк? Кок-Ару, ты заплатишь мне, если я принесу тебе весь остальной опий и скажу имена всех, кто ходил со мной за перевалы?
— Заплачу, — спокойно сказал Кондратий и снова неумолимо добавил: — Но, кроме этого, ты поедешь в гости.
Байзак кивнул головой и, шатаясь, вышел на крыльцо. Затихшая толпа мгновенно пришла в движение. Джан., тай и Алы последовали за Байзаком, Кондратий остался в комнате и, спокойно пуская клубы дыма, глядел в окно. Байзаку подвели ободранную клячонку, из тех, ка каких обычно возят пойманных конокрадов задом наперед. Он сел на нее, и толпа смолкла. Байзак ударил себя в грудь и, тронув лошадь шагом, громко нараспев сказал:
— Напрасно я лгал на Будая и возил опий!
Рев и свист покрыл его слова. Толпа тронулась вдоль по улице в сторону базара.
— Вот это здорово, — радостно сказал Феофан, который до сих пор не проронил ни одного слова. — Лет десять у нас не будет контрабанды. Ведь теперь ни одни черт не пойдет.
Оса задумчиво продолжал курить и молчал.
— Ну, а в гости не поедете? — полюбопытствовал Феофан.
Отвращение передернуло лицо Кондратия.
— Конечно, нет, и Будай не поедет. Довольно того, что он покажется при Джантае! Теперь я разрушил авторитет Байзака!
Он повернулся, чтобы уходить. На улице было тихо. Вся толпа ушла на базар.
— Куда вы спешите? — спросил Феофан. — Оставайтесь обедать. Все прошло так хорошо. — И он медленно, как всегда, с расстановкой рассмеялся.
Кондратий скучающим взглядом окинул пустую комнату, любезно поблагодарил и сказал:
— Я с удовольствием остался бы пообедать. Но сегодня вечером я уезжаю в разъезд…
Он пожал руку Феофану, повернулся, мелькнул зеленой гимнастеркой в освещенном квадрате открытой двери, и в соседней пустой комнате послышались его четкие шаги и звон шпор.
Об авторе
Александр Павлович Сытин, уроженец Орловской области, в молодости службу в Красной Армии проходил в республиках Средней Азии, принимал участие в борьбе трудящихся за освобождение Бухары от эмирского гнета. Вернувшись после службы в армии на родину, он занялся литературной деятельностью. За шесть лет — с 1924 г. по 1929 г. — в Москве было издано несколько его книг — роман «Пастух племен» (переиздан нами в 1962 году), повесть «Контрабандисты Тянь-Шаня» и сборники рассказов. Критика тогда сочувственно встретила молодого писателя, о его творчестве тепло отозвался А. М. Горький.
Повесть «Контрабандисты Тянь-Шаня», вышедшую в двух изданиях в начале тридцатых годов, можно назвать, учитывая остроту, динамичность и порой необычайность описываемых в ней эпизодов, приключенческой. Все в ней взято из жизни, действующие лица имели своих прототипов, но это не документальное произведение, и даже некоторые наименования в ней условны.
Автор описывает боевые будни одной пограничной заставы на восточных рубежах страны в двадцатых годах. Пограничники ведут борьбу с контрабандистами, переправляющими через границу опиум. Умный и решительный командир пограничников ставит своей целью изловить и обезвредить вожаков контрабандистов, но так, чтобы эти вожаки — хитрые и опытные дельцы из бывшей феодальной знати — были разоблачены в глазах масс, чтобы обманутая ими беднота воочию убедилась в их коварных планах и враждебной народу социальной сущности.