Контракт с Господом
Шрифт:
Вот черт. Теперь он выглядит по-другому. Он такой... такой же больной, как и профессор.
– Да, я это осознаю, Брайан, - продолжал Давид.
– И все-таки я рискну.
РАСКОПКИ. Среда, 19 июля 2006 года.19.01
Андреа сделала еще один снимок Паппаса, стоящего на коленях перед каменной стеной. Его голова была в
Так даже лучше, Давид... тебя красавчиком не назовешь, злорадно подумала Андреа. Через несколько часов она пожалеет об этих мыслях, но в то время это было весьма близко к истине. Эта конструкция была похожа на чудо.
– Стоув называл его АТЕR, то есть Annoying Terrain Explorer Robot [27] , но мы зовем его просто Фредди.
– По какой причине?
– Просто чтобы позлить Стоува. Он был таким высокомерным козлом, - ответил Давид, и Андреа удивилась, как робкий археолог вдруг взорвался в порыве гнева.
27
Робот, исследующий раздражающие поверхности (англ.)
Фредди был проектом Стоува Эрлинга, которому, к сожалению, не довелось присутствовать при первом выходе своего робота. Он представлял собой систему, способную внедрить мобильную камеру и контролировать ее дистанционно в тех местах, куда не мог добраться человек без риска для жизни. Для преодоления препятствий Фредди снабдили парой гусениц как у танка. Он мог подниматься почти вертикально и погружаться в воду на десять минут без какого-либо ущерба. Эрлинг скопировал идею у группы бостонских археологов и проработал ее вместе с несколькими инженерами из Массачусетского технологического института, которые подали на Эрлинга в суд за то, что забрал прототип в экспедицию, хотя археологу теперь было уже всё равно.
– Мы просунем его в отверстие и получим изображение с той стороны, - объяснил Давид.
– Так мы узнаем, как можно безопасно снести стену, не разрушив то, что находится за ней.
– А как это разглядит робот?
– Фредди снабжен прибором ночного видения. Из центра его обшивки выпускается инфракрасный луч, который видит лишь его собственный объектив. Качество будет не очень хорошим, но думаю, достаточным. Мы только должны следить, чтобы он не смялся и не перевернулся. Если он перевернется... то всё будет кончено.
Первые метры оказались и самыми простыми. Начальный участок, хотя и очень узкий, давал Фредди достаточно места, чтобы проникнуть внутрь. Гораздо сложнее для него было преодолеть разницу в уровне между стеной и поверхностью земли. Внутри валялось множество камней. К счастью, робот мог двигать гусеницы независимо друг от друга, что позволило ему избежать самых крупных ловушек.
– Еще на две трети налево, - сказал Давид, не отрывающий взгляда от экрана, где мало что можно было разглядеть помимо усеянной черными и белыми камнями поверхности. Томми Айхберг управлял роботом согласно указаниям Давида, его короткие пальцы обладали прекрасной чувствительностью. Каждая гусеница двигалась с помощью маленького колесика управления, соединенного
– Почти на месте. Уфф!
Экран опасно дернулся, и в какой-то момент робот чуть не перевернулся.
– Осторожней, Томми, мать твою!
– рявкнул Давид.
– Ладно, успокойся. Эти гусеницы чувствительней, чем клитор монашки. Простите за выражение, мисс Отеро, - произнес Томми, поворачиваясь к Андреа.
– Привык к языку Бронкса.
– Не беспокойтесь. У меня слух, как в Гарлеме, - продолжила шутку Андреа.
– Его нужно еще чуть больше стабилизировать.
– Я и пытаюсь. Пытаюсь!
Еще один легкий поворот колесиков управления, и робот оказался на уровне земли.
– Есть мысли, какое расстояние преодолел Фредди?
– спросила Андреа.
– От стены - два с половиной метра, - ответил Давид, вытирая пот со лба. Внутри становилось всё жарче из-за генераторов и прожекторов.
– И еще... Стой!
– Что случилось?
– По-моему, я что-то увидела.
– Ты уверена? Повернуть будет непросто.
– Томми, поверните налево, пожалуйста.
Айхберг посмотрел на Паппаса, тот кивнул. Изображение на экране начало медленно разворачиваться, показывая лишь темноту вокруг.
– Немножко назад.
Два треугольника с острыми краями, один рядом с другим.
Ряд мелких острых квадратиков.
– Еще чуть-чуть!..
Наконец, геометрические формы сложились в нечто узнаваемое.
– О Боже! Это же череп!
Андреа с торжеством посмотрела на Паппаса.
– Ну вот и ответ: они строили стену изнутри, Давид.
Археолог ее не слушал. Он глядел на экран, почти приникнув к нему, и что-то тихо бормотал. Обеими руками он вцепился в монитор с отчаянием безумного предсказателя, держащего перед собой хрустальный шар. Капелька пота скатилась по его лоснящемуся носу и упала прямо на изображение черепа, туда, где у мертвеца когда-то была щека.
Прямо как слеза, подумала Андреа.
– Быстро, Томми! Обогни его и поехали дальше!
– велел Паппас, Андреа с каждым разом все меньше узнавала его голос.
– Налево!
– Спокойно, парень. Будем делать всё медленно. Думаю, что тут...
– Ладно, я сам!
– рявкнул Давид, схватив пульт управления.
– Эй, что ты делаешь?
– рассердился Айхберг.
– Отпусти, черт бы тебя побрал!
Айхберг с Паппасом пару секунд боролись за пульт управления, в процессе двигая колесики. Лицо Давида стало пунцовым, а щетина под носом Айхберга поднималась и опускалась от его яростного дыхания.
– Осторожней!
– закричала Андреа, взглянув на экран, который снова бешено задергался. И вдруг перестал двигаться.
Айхберг внезапно выпустил из рук пульт, и Давид упал ничком, оцарапав висок о край монитора. Но сейчас его гораздо больше заботило то, что он видел на экране, чем ущерб, нанесенный его собственной голове.
– Об этом-то я и пытался тебе сказать, парень. Там обрыв.
– Вот дерьмо. Почему ты его не выдернул? Теперь он перевернулся. Перевернулся!
– Заткнись. Это ты всё испохабил своей спешкой.