Контракт с Господом
Шрифт:
Ну ладно. Мне хватит времени, чтобы посадить птичку и засунуть свою задницу в самую узкую щель, какую я только смогу найти. Если то, что говорят об этой штуке, хотя бы наполовину правда...
Три минуты спустя шасси BA-609 коснулись склона между лагерем и зоной раскопок.
Дьюк заглушил моторы и в первый раз за всю карьеру не проверил окончательные показания приборов. Он скинул ремень безопасности и спрыгнул с самолета как ошпаренный, огляделся и никого не увидел.
Нужно предупредить всех остальных. В каньоне эту
Он помчался к палаткам, хотя еще не решил, достаточно ли безопасно находиться в палатке, и столкнулся с человеком в белом, направляющимся в его сторону. Дьюк не сразу его узнал.
– А, мистер Расселл. Как я погляжу, вы переняли местные обычаи, - сказал Дьюк нервно пытаясь пошутить.
– Слушайте, вы даже не представляете, что я только что видел...
Расселл находился уже в шести метрах. И тут пилот понял, что в руке у него пистолет, и остановился.
– Мистер Расселл? В чем дело?
Тот не произнес ни слова и не дал пилоту ни единого шанса. Он просто прицелился ему в грудь и быстро выстрелил три раза, подошел ближе и снова выстрелил, на этот раз в голову, еще три раза.
В пещере неподалеку О. услышал выстрелы и бросился к остальным.
– Братья, это сигнал! Скорее туда!
РАСКОПКИ. Суббота, 15 июля 2006 года. 13.39
– Гнездо-три, ты там что, пьян?
– Командир, подтверждаю, что мистер Расселл только что пристрелил пилота и бросился бегом к месту раскопок. Жду указаний.
– Черт! Кто-нибудь видит этого Расселла?
– Сэр, говорит Гнездо-два. Он поднимается на платформу. Очень странно одет. Прикажете сделать предупредительный выстрел?
– Гнездо-два, отставить. Ничего не предпринимать, пока мы не разберемся, в чем дело. Гнездо-один, ты меня слышишь?
– ...
– Гнездо-один, ты меня слышишь?
– Гнездо-один, Торрес, мать твою, возьми рацию!
– ...
– Гнездо-два, ты видишь Гнездо-один?
– Да, сэр. Торреса нет, сэр.
– Святой потрох! Вы двое, не спускайте глаз с выхода из зоны раскопок. Я иду.
НА ВЫХОДЕ ИЗ КАНЬОНА, ЗА ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО ЭТОГО
Прошло уже двадцать минут с тех пор, как он получил первый укус в ногу.
Фаулер испытал резкую боль. К счастью, эта боль продолжалась недолго - сущие пустяки по сравнению с тем, что этому предшествовало.
Священник с трудом удержался от крика. Он хотел было стиснуть зубы, но не стал этого делать. Это он прибережет для следующего
Муравьи, однако, так и не поднялись выше колен, и священник не мог понять, почему они медлят. Видимо, он не казался им съедобным или опасным; так или иначе, ему оставалось лишь одно: не двигаться.
Следующий укус оказался еще болезненнее - видимо, потому, что священник отчетливо представлял себе, что последует дальше: онемение, беспомощность и мучительное ожидание неизбежной гибели.
Начиная с шестого укуса он потерял им счет. Наверное, его укусили раз двенадцать, а может, и все двадцать. Не больше, но его силы уже были на исходе. Он использовал все имеющиеся ресурсы: стиснул зубы, закусил губу и так глубоко дышал, что в ноздрях могло уместиться по три пальца. Настал момент отчаяния, так что он даже решился вывернуть руки в наручниках.
Хуже всего была неопределенность. Он не знал, когда последует новый укус. До сих пор ему необычайно везло, поскольку основная масса муравьев переместилась на пару метров влево, и лишь пара сотен покрывала землю непосредственно под ним. Но Фаулер прекрасно знал, что достаточно одного резкого движения, чтобы все насекомые набросились на него.
Нужно сконцентрировать внимание на чем-то кроме боли, либо бороться с ней и начать давить муравьев ботинком. Может, он убьет нескольких, но было ясно, что в этом случае превосходство в численности играло гораздо более существенную роль, чем физическое превосходство.
Очередной укус оказался той самой последней каплей, переполнившей чашу терпения. Невыносимая боль пронзила его ногу, мучительно отзываясь в гениталиях. Он почувствовал, что вот-вот сойдет с ума.
Как ни странно, именно Торрес спас ему жизнь.
– Вот они, твои грехи, попик. Это они теперь тебя кусают, один за другим. И как грехи понемногу убивают душу, так будешь умирать и ты, медленно.
Фаулер посмотрел вверх. Колумбиец стоял перед ним, глядя с насмешкой. Он старался держаться подальше, стоя примерно в десяти метрах.
– Мне пришлось уйти на пост, как тебе известно, - продолжал Торрес.
– Тем не менее, я вернулся, чтобы полюбоваться твоими адскими муками. Не волнуйся, на этот раз нам никто не помешает, - с этими словами он повернул колесико рации и выключил ее. Затем поднял круглый камень размером с теннисный мяч.
– Итак, чего мы ждем?
Священник обрадовался присутствию Торреса. Так ему будет кого ненавидеть. Он сможет сосредоточить на нем свою ненависть, тем самым получив еще несколько секунд неподвижности, еще несколько секунд жизни.
– Ах, да, - продолжал наемник.
– Мы ждем одного забавного представления, в котором тебе отведена самая главная роль.
Он кинул камень, который попал Фаулеру в плечо и приземлился в толщу муравьев, а те снова превратились в пульсирующую смертоносную массу, готовую отразить угрозу своему жилищу.