Контракт. Брак не предлагать
Шрифт:
— Надеюсь, не сегодня? — он постарался, чтобы голос звучал обеспокоено, — Я не хотел бы вставать и судорожно носиться по магазинам в поисках свадебного подарка.
Серена рассмеялась:
— Это было бы мило, но жестоко по отношению к тебе. Нет, свадьба состоится на Зерване, через неделю. Приглашение на двоих.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он и добавил. — Рад за тебя.
— Подожди, я могу еще передумать! — пригрозила она и отключила связь.
Кьер еще немного повалялся в кровати, потом
Критически осмотрев себя в зеркале, один из лучших адвокатов Кьерстен Сонг взял со стола пачку писем и лишь тогда набрал номер, который узнал из дела Флетчера Уайта.
— Да? — голос Расмуса О’Доннала был очень напряженным, наверняка он провел бессонную ночь.
— Это Кьерстен Сонг, — Кьер пожалел, что Расмус не включил галасвязь, хотя он и так мог догадываться, какие эмоции испытывает его собеседник, — Мне необходимо поговорить с вами.
— Я не буду общаться с… — Расмус осекся.
— Общаться с? Ну же, продолжайте, — слегка подначил его адвокат. — А еще лучше включите все-таки полную связь, чтобы я мог показать вам то, что держу в руках. Уверяю, это в ваших интересах.
Расмус нехотя подчинился. Голограмма возникла посередине комнаты. Кьер несколько мгновений просто смотрел на соперника.
— Я слушаю, — холодно бросил тот. Адвокат усмехнулся и медленно развернул одно из писем:
— Простите, слегка задумался. В сущности, я лишь хотел поинтересоваться, знаком ли вам этот почерк?
Расмус посмотрел на неровно написанные строки и вздрогнул:
— Откуда это у вас?
— Письмо вашего брата? Мне их отдала Шейла, Шейла О’Доннал — Кьер внимательно следил за Расмусом. Тот ухмыльнулся:
— Только не говорите, что Бринн писал письма на бумаге!
— Не буду, — послушно произнес Кьер. — Я просто закажу экспертизу и сличу эти письма с подписью на документе об опеке над Донной О’Доннал. Думаю, что подпись на этих документах будет отличаться от подписи Брина О’Доннала на договоре займа, которым вы шантажировали Донну.
— С чего вы взяли, что я ее шантажировал?
— Флетчер Уайт, — коротко пояснил Кьер, — вам следует быть осторожнее, Расмус, пилоты, как правило видят и слышат все, что происходит на их звездолетах.
Расмус стиснул зубы и промолчал. Адвокат скривил губы в неприятной усмешке:
— Вижу, что по этому пункту мы достигли понимания, тогда перейдем к следующему. Шейла поведала мне истинные причины, по которым её лишили опеки над дочерью.
— Шейла — амбициозная дура! — взорвался Расмус, Кьер явственно заметил испуг в глазах собеседника, — Она безалаберна и не следила за дочерью!
Кьерстен делано рассмеялся:
— Если
— По нему уже давно истек срок давности.
— Всегда можно найти новые обстоятельства и вернуть дело на пересмотр. Скажем так, вы, наверное, не в курсе, что судья, подписавший это постановление уже лет пять как в тюрьме за взятки…
— И что? — вскинулся Расмус, — Донна уже совершеннолетняя, если она не хочет общаться с матерью, это — её дело!
— Пересмотрев это решение, моя клиентка может подать многомиллионный иск, поскольку все эти годы была лишена общения с дочерью, к тому же вы сознательно исказили образ матери в глазах Донны. Как выдумаете, не захочет ли сама Донна так же воспользоваться этим случаем?
Если бы Кьер не наблюдал а Расмусом, он бы и не заметил панического ужаса, промелькнувшего в глазах О’Донала.
— Что вы хотите?
— Разве я не сказал в начале разговора? — Кьерстен хищно улыбнулся, — Извините, забыл…Я хочу триннадцать процентов на имя Донны О’Доннал.
— Триннадцать процентов чего?
— Совокупного имущества клана О’Донналов: акции, недвижимость, паи…
Он с каким-то садистским удовольствием наблюдал, как багровеет лицо Расмуса. Расчет оказался верен: одна мысль о том, что с каждого заработанного биткоина триннадцать процентов будет перепадать Донне, приводила главу клана О’Доннал в ярость.
— Я так же требую ровно столько же процентов для Шейлы в качестве компенсации за перенесённые по вашей вине страдания и многолетнюю разлуку с дочерью.
Расмус вспыхнул и хотел высказать своему противнику все, что думает, но взглянул на письма брата и сдержался.
— И ты будешь управлять этими активами? — ехидно поинтересовался он.
— Не худший вариант, с учетом того, что вас ожидает тюремное заключение за попытку убийства!
— Тюремного заключения? — голос Расмуса все-таки дрогнул.
— Естественно. Кстати, как адвокат, я советую вам чистосердечно признаться в том, что именно вы отдали приказ Джону О’Донналу убить меня.
— Ты не сможешь это доказать.
— Я и не собираюсь это делать, но задета честь полиции Куинси, и прокурор настроен решительно, так что мой вам совет, Расмус, сознайтесь.
Кьер насмешливо посмотрел на собеседника. Казалось, что Расмус стал гораздо ниже ростом.
— Это все? — обреченно спросил он.
— Да, остальное меня мало волнует.
— Ты… ты… — впервые в жизни Расмус не находил слов, — Я сотру тебя в порошок!
— Думаю, мы можем сойтись на том, что эти слова — эмоциональный порыв. Или же мне стоит передать запись разговора прокурору в рамках дела Джона О’Доннала? — поинтересовался Кьер.