Контракт

Иевлев Геннадий Васильевич

Почему ты не входишь? Там же дождь. Послал Ромм мысли в сторону хроаны.

– В этом носителе я потеряла часть способностей и теперь не в полной мере могу управлять своими энеси.
– Получил Ромм мысль, окрашенную, как он понял чувством грусти.

– Сочувствую!
– Ромм просунул руку через одну из ячеек и дотронулся до Бетуэль - она была мокрой и холодной.

В этом носителе ты можешь простудиться. Тебе нужно вернуться в свой дом. Он постарался вложить в свои мысли толику нежности и глубоко вздохнув, вернул руку.

– Здесь Зуллолол. Он знает о твоём желании, уйти из поселения и хочет тебе помочь.

Мудрый Маху забрал у него пару и хочет отдать её тебе для создания детей. Зуллолол очень грустит без неё.
– Получил Ромм неожиданные для себя мысли.

Это, скорее всего, тот самый словоохотливый хроан. Потому он и был так любезен со мной, показывая мне путь к побегу, чтобы я ушёл из поселения и его подружка вернулась к нему. Всплыли у Ромма догадки. Видимо мудрый Маху приказал относиться ко мне более терпимо и потому он нашёл более цивилизованный способ избавиться от меня. Губы Ромма вытянулись в лёгкой усмешке. Почему бы сейчас не воспользоваться его желанием?

Он может вытащить меня из клетки? Послал Ромм мысль в направлении Бетуэль, хотя не был уверен, что она не прочитает его, абсолютно все мысли, кому бы они ни были направлены.

Лицо Бетуэль отдалилось и Ромм, вдруг, ошалело закрутил головой, осматриваясь - он стоял вне клетки, под проливным дождём. Через мгновение он был уже абсолютно мокрым. Он невольно передёрнулся и хотя дождь был не слишком холодным, но долго под ним навряд ли можно было простоять не замёрзнув. Бетуэль стояла в двух шагах от него и было видно, что она стоит съёжившись.

– Где Зуллолол?
– Поинтересовался Ромм, смотря на хроану.

– У тебя за спиной.
– Получил Ромм громкую и достаточно колючую мысль

Он тут же развернулся и едва не ткнулся носом в грудь юноши-хроана.

– Это ты сопровождал меня к реке?
– Поинтересовался Ромм у Зуллолола, делая шаг назад.

– Я!
– Получил он громкую и колючую мысль.

– Над островом за проливом в воздухе были летательные аппараты. Они прилетали к поселению?
– Поинтересовался Ромм.

– Поселение скрыто защитным полем.
– Получил он ещё одну колючую мысль, означающую, что Зуллолол не может ответить на его вопрос.

– Значит, направляемся к проливу. Немедленно!
– Ромм попытался окрасить свой голос нотками категоричности.
– Надеюсь, сегодня идёт не светящийся дождь?

– Доля энергии в нём всегда присутствует, в большем или меньшем уровне. Сейчас её уровень невысок, но он может измениться непредсказуемо.
– Получил Ромм колючее мысленное пояснение.

Значит, любой здешний дождь потенциально опасен. Ромм глубоко вздохнул своей тревожной мысли. Вот почему никто из местной фауны не рискует охотиться по ночам. Надеюсь я не сгорю за ночь.

– Если поможешь добраться мне до тех летательных аппаратов, я уйду отсюда навсегда.
– Произнёс он твёрдым голосом, смотря в лицо Зуллололу.

Ничего не ответив, юноша-хроан развернулся и шагнул в ночь. Ромм заторопился за ним и тут же почувствовал, как чья-то рука схватила его за локоть.

– Я с тобой, любимый.
– Услышал он негромкие слова, произнёсённые на языке затров.

– Это может быть опасно. Очень опасно.
– Произнёс Ромм, на языке затров, не оборачиваясь.

– Мне не страшно, когда любимый рядом.
– Услышал Ромм какой-то возвышенный голос Бетуэль рядом со своим ухом и почувствовал, на

удивление, её горячее дыхание, как будто доказывая Ромму её искренность.

– Хорошо!
– Ромм нащупал локоть хроаны и подтолкнул её вперёд.
– Иди впереди. Так мне будет спокойнее. И поторопись. Зуллолола уже не видно.

Бетуэль достаточно быстро шла впереди и Ромм едва поспевал за ней, шлёпая босыми ногами по скользкой улице поселения, отчаянно взмахивая руками, почти после каждого своего шага, едва удерживаясь от падения. Радовало, от непривычного к хождению босиком, Ромма, то, что улица была раскисшей от дождя и не было острых камешков, могущих поранить подошвы ног. Зуллолол, видимо тоже торопился и как они ни старались догнать его никак не могли, а кричать в поселении, Ромм не решился. Единственное, что успокаивало, это мерцающий в ночи наконечник оружия Зуллолола, который на удивление был хорошо виден, будто заряженная энергией вода, словно желая помочь путникам, отважимся на путешествие в ночи, отдавала ему свою энергию, заставляя светиться.

Торопясь за хроаной, Ромм пытался размышлять, что ему делать с ней, так как в никакие его планы не входило заводить знакомства с инопланетными женщинами с далеко идущими последствиями.

Да и насколько она искренна, в своих словах? Мелькали у Ромма противоречивые мысли. Вдруг ею движет чужая воля? Да и как отнесётся к ней Анат Ивн? Вдруг, он скажет, что я должен жить с ней всю свою оставшуюся жизнь? Но кто она, человек или созданный лишь для определённых занятий экспеди. Родила ребёнка и будь добра раствориться в небытие. Он досадливо поморщился. А как же материнство, воспитание? Насколько я понял Анат Ивна: они хотят возродить всю цепочку жизни человека: от его зачатия, до смерти. Хотя, смерть, пожалуй, исключается. До какого-то уровня его жизни, возможно, пока не станет самостоятельным. Но ведь у людей бывает по нескольку детей? Что-то я запутался со своими размышлениями. Ромм состроил очередную гримасу досады. Это их проблемы и пусть у них голова от них трещит. И всё же, как быть с Бетуэль? Насколько она искренна в своих сегодняшних словах? А может всё до простоты банально... Губы Ромма тронула усмешка. Определённо, мудрый Маху, считал всё моё информационное поле и часть его, о взаимоотношениях влюблённых, передал Бетуэль, заставив играть влюблённую женщину. Не зря о любви она говорит на языке затров, а не на языке ориан, потому что у них этих взаимоотношений ещё нет.

Дождь усилился, прервав размышления Ромма, едва устоявшего на ногах при очередном скольжении. Он вдруг осознал, что не видит не только идущую впереди хроану, но и мерцающий наконечник оружия Зуллолола. Его сердце невольно сжалось и он бросился вперёд и в тот же миг его опорная нога скользнула в сторону, вторая, вместо того, чтобы стать опорной, подлетела вверх и он грохнулся на спину. Падение оказалось не жёстким и Ромм понял, что упал в траву.

Подняться не удавалось, как Ромм ни старался. Ему казалось, что трава специально спутывает его руки и ноги, уводя их в сторону, лишая его опоры, едва ему удавалось привставать, он тут же опять валился в траву. Его барахтанье затягивалось. Ромму вдруг, стало нестерпимо жарко и ему казалось, что от него уже идёт пар, окутывающий его со всех сторон, отчего дышать становилось всё труднее и труднее, будто ему в лёгкие попадал не прохладный воздух, а этот самый горячий пар.