Контрактор. Книга 1
Шрифт:
— В любом случае, на него обратят внимание, — отметила она.
Мы прошли длинный коридор и вышли в огромную просторную галерею состоящую из несколько секций, в каждой из которых висели разнообразные картины, перед которыми парами или в составе небольших групп ходила элита губернии, и не только.
И действительно, стоило нам пройти дальше как на нас стали обращать внимание. То и дело я ловил заинтересованные взгляды на себе и Арае, которому особенно это не нравилось. Он телепатически чувствовал что на него смотрят, оценивают, и на уровне инстинктов воспринимал это как угрозу себе.
Но в конце-концов окружающие стали терять к нам интерес. Поглядывали, конечно, но уже не так пристально как в первые минуты.
— Я, наверное покажусь вам деревенщиной, баронесса, но что конкретно мы должны тут делать?
— Наслаждаться искусством, разумеется, — ответила она, все ещё держа меня под локтем. И в тоне её прослеживались нотки сарказма, хоть я не до конца понимал к чему он относится. — Вот например, это свежая работа Петра.
Баронесса подвела меня к одной из картин, на которой было изображено… по правде говоря, мне потребовалось некоторое время чтобы понять что именно.
— Что скажете? — сейчас она насмешку даже не скрывала, но никакого яда за ней не скрывалось.
— Не могу понять что на ней изображено… девушка или ваза?
— И девушка, и ваза, — тоном эксперта сообщила мне Виктория. — А ещё матка и маточные трубы, если присмотреться. Таким образом эта картина олицетворяет собой женственность, и что женщины от природы это сосуд. Жаль для полноты картины он не додумался нарисовать фаллический чайник сверху что вливает в сосуд молоко.
— Кхм… Вижу что вы понимаете это «искусство».
— Едва ли, но моя помощница Зинаида очень большая поклонница, и она может говорить о его картинах часами. Я же нахожу их излишне вульгарными и безвкусными, но эта, по крайней мере несет в себе какие-никакие подтексты. Которые пусть и сразу читаются, но имеют право на существование. А есть такое…
— Это меч… с руками?
Там действительно был нарисован меч, с огромными мускулистыми руками на месте гарды. Выглядело это странно и одновременно нелепо.
— Петр уверяет что это олицетворение мужественности. Силы и опасности, но сколько бы я е смотрела, вижу лишь меч с руками.
— Значит, вы совсем не в восторге от этой выставки?
— Это ещё мягко сказано.
— Так зачем тогда вы вообще сюда пришли, да ещё и привели меня?
— А что, мне одной страдать? Вы кажется проявляли ко мне некоторый личный интерес, так что будьте мужчиной и страдайте со мной, — она мило рассмеялась, но почти сразу взяла себя в руки, натянув вежливую улыбку. — А если серьезно, то просто вы не самая плохая компания для такого. Для меня это шанс узнать вас получше, и раз уж мне всё равно пришлось сюда идти, то лучше с вами, чем с Зинаидой. Как я сказала, она большая поклонница Петра, и я рисковала провести не один час слушая как она рассказывает мне об очередной работе этого «гения».
И надо признать, большая часть картин Петра Шувалова действительно была очень странной, хотя некоторые мне понравились. В основном это была не абстракция и заигрывание с тайными смыслами, которые по мнению Виктории Петру не давались, а рисунки обнаженных дам. И, как сказала мне баронесса, это были любовницы князя. У него был такой пунктик, рисовать каждую из дам с которыми он провел ночь.
Но картины это не все чем был интересен вечер, Виктория решила познакомить меня с дворянской элитой что присутствовала тут. Маркизы, бароны, князья и графы, кого тут только не было, правда по словам Виктории никого действительно значимого в рамках Империи тут не было. Все они обитали в столице, Владимире, а не Великом Новгороде, хотя его и гордо именуют северной столицей.
И тем не менее несколько занимательных знакомств я завел. В частности мне удалось встретиться с самим художником чьими работами мы с Викторией «любовались». Петр Шувалов был болезненным молодым человеком, с длинными темными волосами. Немного дерганым и очень любящим женское внимание. С ним мы обмолвились лишь парой слов, зато я нашел себе приятного собеседника в лице отставного генерала Императорской армии. Виктория в тот момент меня временно покинула, желая пообщаться с кем-то из знакомых, а мы с Аристархом Пантелеевичем нашли общие темы.
— Значит, вы считаете что сейчас истинная угроза исходит от Фелирона?
— Именно. Многие уверены что орки нам не враги, что мы значительно опережаем их технологически, и вообще, для контроля достаточно удерживать Пробой, но всё это чушь. Орки не считают людей равными, для них мы либо корм, либо рабы. Наши разведчики говорят что на землях Фелирона уже собирается орда для пробного набега.
— Но ведь Империи ничего не угрожает?
— Ничего такого. У орков есть свои шаманы и Одаренные, но наше оружие смертоноснее. В том что мы отобьемся можно даже не сомневаться, но вопрос какой ценой. Вообразите себе орду в сотню-другую тысяч воинов которые потоком хлынут на наши земли. Они не пойдут всей кучей, а рассеются по территории малыми отрядами. Сколько бесчинств они принесут прежде чем мы с ними покончим? Орки жутко плодовиты, и гораздо сильнее нас. Любой самый захудалый орк по силам не уступает Одаренным D-ранга, а их сильнейшие воины сопоставимы с нашими сильнейшими Одаренными. Того гарнизона что держит император на границе резервации недостаточно! Нас просто задавят количеством и прорвутся вглубь страны, где мы месяцы будем вычищать эту орочью заразу. Наш государь слишком много слушает министров, которые считают орков такими же как эльфы или драккасы, но это не так…
Слушать Аристарха Пантелеевича было очень интересно хотя бы по тому что он разбирался в вопросе. С орками я пересекался пару раз, и ничего хорошего от этих дикарей никогда ждать не приходилось. Они уважали одно — силу, а люди для них априори слабы. Вот и генерал это прекрасно понимал, потому как тридцать лет руководил одним из главных фортов на границе резервации.
— Нам нужно перекрыть Пробой…
— Аристарх Пантелеевич, вы не против если я украду у вас своего спутника? — спросила вернувшаяся Виктория.
— Ну что вы, — понимающе заухмылялся старик. — Просто приятно найти понятливого и осведомленного собеседника.
Виктория по хозяйски взяла меня за локоть и отвела в сторону шепнув.
— Пришла тебя спасать. Не думала что Аристарх поймает тебя в клещи своей военщины. Он может говорить об орках и том как они страшны часами.
— Да я и не против, — пожал я плечами. — Я во многом с ним согласен. Орки людям не друзья, слишком разные менталитеты.
Баронесса услышав это посмотрела на меня как на умалишенного.