Контроль над Эребом
Шрифт:
Но атаки не было. Корабль спокойно набрал скорость, вошел в привычный для таких судов ритм полета. Оборудование работало идеально, по коридору то и дело прохаживались дежурные. Один раз заглянул Харрент – чтобы узнать, как она, и снисходительно сообщить, что на «Махалларе» все прекрасно, уже завтра они прибудут на станцию.
Альда почти позволила себе расслабиться, поверить, что все будет хорошо, ошиблась она, а не конвоир… Почти. До конца она поверить не успела – ближе к вечеру взвыл сигнал тревоги.
Резкий звук наполнил переходы и залы, резанул по барабанным перепонкам, заставил Альду испуганно вскочить на ноги. Она видела, что свет в коридоре стал рыже-красным – перешел в режим экономии энергии, у корабля наверняка серьезные повреждения. Очень скоро она услышала выстрелы и испуганные крики… Но не взрывы. Как же на них напали, как пробрались на борт без взрывов? К тому же, «Махаллар» продолжал двигаться быстро и ровно, двигатели работали нормально. Одно не вязалось с другим, и Альда не представляла, как это объяснить. Ей только и оставалось, что прижаться к двери клетки в ожидании ответов.
Но ответы эти никто не спешил давать. Пару раз мимо прозрачной двери зала пробежали солдаты. Они не остановились, не посмотрели на Альду, она была не важна… На корабле творилось то, на фоне чего потенциальная преступница становилась безобидной и недостойной внимания. Потом пропало любое движение, остались только выстрелы и крики где-то вдалеке.
Альда, запертая, лишенная способностей, чувствовала себя маленькой и жалкой – одна в железной банке, несущейся через пространство на бешеной скорости. Чтобы не поддаваться отчаянию, пленница убеждала себя, что все еще может быть хорошо. Возможно, за ней пришли друзья? Именно на это намекал Триан, когда говорил, что найдет способ ее защитить? Ее команда пошла на нарушение, за ней прибыла «Северная корона», ее не дадут в обиду… Такие мысли, пусть и несколько наивные, все равно были лучше, чем принятие этой клетки как собственной могилы.
Когда у двери снова мелькнуло движение, Альда мгновенно отвлеклась от своих фантазий. Присмотревшись внимательней, она обнаружила, что к прозрачной преграде прислонился один из дежурных. Он тяжело дышал, его лицо невозможно было разглядеть из-за сдвинувшегося шлема, его форму покрывали кровь и копоть. Но оружие он из рук не выпустил, похоже, от нападавших он отбился, все было не так уж плохо…
– Эй! – позвала Альда, надеясь, что в клетке не включена блокировка звука. – Пожалуйста, выпустите меня! Я не могу использовать свои способности, я ничего вам не сделаю, просто не оставляйте меня здесь!
Он, похоже, услышал ее. Дежурный поднял голову, посмотрел на нее – и у Альды была всего секунда, чтобы разглядеть залитое кровью лицо. А потом солдата не стало. Все выглядело так, будто крепкий молодой мужчина просто взорвался изнутри, и прозрачную дверь покрыла пенистая багрово-алая пелена, лишившая Альду последней возможности увидеть, кто же пришел за ее жизнью.
Первый был замечательным воином – умным, сильным, решительным. А как от лидера от него оказалось не больше толку, чем от скафандра с декольте. Это Эви поняла после первого же общего собрания.
Хороший лидер знает все преимущества и недостатки своих подчиненных, он использует их так же, как собственную силу. А Эдмару было не то что лень запоминать, он просто не разбирался в людях. Он запросил информацию по другим кадетам, получил то, что не было засекречено, и ничего толком не понял. Здесь нужно было присматриваться, говорить… Он в этом был не силен, да и просить о помощи не собирался – гордость не позволяла.
Поэтому Первый поступил бесхитростно: велел группе просто бродить по станции и искать хилера. Эви уже тогда попыталась мягко намекнуть, что это не самая разумная мысль. Если бы найти хилера было так просто, за столько дней с этим справились бы и гражданские. Но Эдмар намек то ли не понял, то ли счел оскорбительным. В ответ он рыкнул так, что Эви лишь обиженно хмыкнула и предпочла больше не лезть.
Теперь сильная группа будущих легионеров бродила по лабиринту станции, как безмозглые детишки, играющие в прятки. Над ними посмеивался не только инструктор, что было ожидаемо, но и гражданские, что было совсем уж унизительно.
Эви слишком хорошо понимала, что понапрасну тратит время – а значит, затягивает выполнение задания и понижает свой итоговый балл. В какой-то момент гнев от этого стал настолько сильным, что блуждать по коридорам и дальше она не смогла, ей повсюду чудился хохот инженеров, наверняка наблюдающих за ней через камеры. Чтобы хоть немного расслабиться, Эви отправилась на кухню.
Легионерам на миссиях запрещалось есть, а вот кадетам, да еще и на станциях космического флота, пока можно было не сдерживался. Правда, голода как такового Эви не испытывала, она лишь надеялась, что сработает старый трюк и немного сахара улучшит ей настроение.
Она была уверена, что никого не застанет на кухне в такое время: недавно закончился завтрак, до обеда еще далеко, а рабочие места инженеров расположены уровнем ниже. И тем больше было ее удивление, когда она обнаружила, что в небольшом зале уже кто-то есть.
Шестой даже не интересовался продуктами. Он замер внутри ниши, выделявшей рабочую зону для связи с главным компьютером станции – для тех случаев, когда потребуется экстренное вмешательство человека, а все окажутся далеко от своих кабинетов.
Дохляк этот не просто стоял там, он возился с компьютером. От удивления Эви даже замерла на несколько секунд возле него, пытаясь понять, все ли она правильно поняла. Точно – работает монитор, программа что-то загружает… А так быть не могло! Во-первых, подобных приказов Первый не давал, да и не мог дать, Эдмару и в голову не пришло бы заниматься компьютерами. Во-вторых, никто не предоставил бы Шестому доступ к секретному объекту без разрешения главы смены и постоянного контроля.
Но при этом не верить своим глазам Эви не могла. Шестой получил доступ к компьютеру станции вопреки всему. Сам он тоже заметил Эви – сложно не заметить девушку, стоящую в двух шагах от тебя! Но реагировать на ее появление он не собирался, даже взглядом по ней не скользнул.
– Что ты делаешь? – не выдержала она.
– Просматриваю журнал работ на станции за последние несколько месяцев, – невозмутимо отозвался Шестой, по-прежнему не глядя на нее.
– Тебе кто-нибудь разрешил?