Контрразведчик
Шрифт:
Его спутник глянул в зеркальце и покачал головой.
— Вот что, — сказал водитель «фольксвагена», — сейчас я устрою маленькую аварию на переезде. Там рядом полицейский пост, и я сделаю все, чтоб их задержать как можно дольше. Главное — не дать им предупредить того, кто сейчас на судне.
— Я доставлю это на борт и расскажу обо всем нашему другу, Лейв.
— Хорошо. Товарищи предупреждены и следят за нами. Как только я устрою эту комедию на переезде, они начнут действовать по другим каналам. Возможно, удастся предъявить этой шайке соответствующие обвинения. А ты, Олаф, уходи… Тебе надо доставить зажигалки. Сейчас я приторможу. Вываливайся из машины в обочину. Но не поднимайся, пока они не проедут. Внизу тропинка. Она выведет тебя на железнодорожную станцию. Там возьмешь такси. Если нет машин на станции, вызови из города по автомату. Приготовься! Внимание! Торможу!
«Фольксваген» прижался к обочине, резко сбавил ход, открылась дверца, пассажир вывалился наружу и кубарем покатился по откосу, покрытому жесткой травой.
Он слышал, как рванулся, набирая скорость, «фольксваген», затем над его головой прошелестел шинами «мерседес», и все стихло.
Текст расшифрованной радиограммы, переданной майором Леденевым для полковника Бирюкова с борта возвращающегося в Поморск теплохода «Уральские горы»:
«Задание выполнено. Операция «Сорок четыре» сорвана. Личность Волка установлена. Он находится на борту. Волку о срыве операции, по-видимому, ничего не известно. О своем раскрытии он тоже не подозревает. Леденев».
Волк идет в западню
Лоцманская проводка в Поморский порт была обязательной для всех судов, и наших, и иностранных, и потому, сообщив с моря расчетное время подхода, «Уральские горы» добрались до Тюркиной губы и сбавили здесь ход, чтоб принять лоцмана на борт.
Едва громада теплохода замаячила на траверзе входа в губу, оттуда выскочил бойкий катеришко и резво помчался к судну.
С мостика было видно, как по штормтрапу поднялись на палубу двое.
— А кто второй? — спросил капитан Юков у старпома Федорова.
— Не знаю, — ответил тот. — Сейчас выясню.
Когда государственный лоцман Поморского торгового порта и сопровождавший его человек поднялись на борт, все разъяснилось. Спутником лоцмана оказался московский корреспондент, имевший задание написать очерк о «встречающих корабли» — морских лоцманах.
— Что ж, это хорошо, — сказал капитан. — Располагайтесь как дома, вы — наш гость.
Лоцман занял свое место и, передавая команды рулевому, повел теплоход узким заливом в порт. Ходу до гавани было не менее двух часов, и журналист, поскучав на мостике, попросил разрешения осмотреть судно.
Капитан не возражал, и гость в сопровождении четвертого штурмана покинул рубку.
Осматривая помещения и службы «Уральских гор», журналист и его проводник как-то случайно оказались рядом с рестораном, и, обнаружив это, гость вдруг вспомнил, что не успел сегодня позавтракать.
— Так это мы организуем! — сказал штурман, проводил журналиста в малый банкетный зал, усадил за стол, а сам отправился за директором.
Леденеву передали, что на борту гость, журналист из Москвы, которого надо накормить по высшему разряду. Когда он вошел в банкетный зал, человек, сидевший спиной к выходу, повернулся, и Юрий Алексеевич увидел сотрудника управления лейтенанта Самсонова.
Оставив «московского журналиста» в ресторане, уверенный в том, что теперь тот в надежном месте, четвертый штурман извинился и поспешил к себе готовить приходные документы.
— Как видите, — сказал Самсонов, когда они остались с Леденевым вдвоем, — все в порядке: я вышел к вам навстречу за два часа до прихода судна в порт.
— Спасибо, — сказал Юрий Алексеевич, — это хорошо. Понимаешь, надо сделать так, чтобы Волк и Мороз не смогли связаться друг с другом. Возможно, Билл сумел сообщить в Поморск о провале операции «Сорок четыре», и тогда Мороз даст знать об этом Волку. Как бы они не придумали какой-нибудь финт!
— Полковник просил передать, что он вместе с нашими ребятами будет на борту «Уральских гор» в составе пограничного отряда. Увидите его в форме старшины-сверхсрочника. Разжаловал себя наш Василий Пименович… Ну а у вас какие соображения? Я в вашем распоряжении. В качестве журналиста могу бродить по всему судну и приставать с вопросами к каждому.
— Это удобно. Поручу тебе самого Волка. Твоя задача — по приходе в порт вертеться возле него и не оставлять ни с кем наедине. Смотри также внимательно за всеми, кто будет входить с Волком в контакт. Он не должен встретиться с Морозом…
Полковник Бирюков в форме старшины пограничных войск сидел в каюте Леденева и молча рассматривал своего помощника, стоявшего перед ним.
— Ну, здравствуй, — сказал он наконец, — с приходом тебя…
Василий Пименович поднялся, шагнул к Ледеиеву и крепко обнял его.
— Живой и здоровый, — констатировал полковник, — это главное…
— Пытались сделать мертвым или больным, — улыбаясь сказал Юрий Алексеевич, — вывернулся…
— Все-таки пытались? Ну ладно, давай по порядку. Я договорился, чтоб без моей команды пограничники никого на судно не впускали и не выпускали, даже портовые власти… Слушаю тебя, Юрий Алексеевич…
— Наши предположения оказались верными, — сказал Леденев. — Волк действительно находился на теплоходе «Уральские горы». В Скагене он встретился с Гэтскеллом и передал ему материалы операции «Сорок четыре».
— Передал? — вскричал Василий Пименович.
— Да, передал. Но они вот здесь, эти материалы…
Юрий Алексеевич протянул полковнику Бирюкову две зажигалки.
— Одна из двух, — сказал Леденев. — Я не стал выяснять, какая именно. Возможно, там непроявленная пленка, и я засветил бы ее, пытаясь извлечь из зажигалки.
— Прекрасно, Юрий Алексеевич.
— Я видел, как одна из этих зажигалок переходила из рук в руки. Теперь Волк в наших руках.
— Только ты не очень-то зазнавайся. Мы тут тоже не дремали. Вышли, брат, на самого Мороза…
— И он арестован? — спросил Леденев.