Контрразведчик
Шрифт:
Лейтенанты разом насели на него, а Леденев выхватил из рук капитана листок.
— Кретин! — крикнул Еремин, откидываясь в кресло. — Кретин…
— Вот, слушайте: «Волку, «Сорок четвертая» завалена. Кругом горячо. Уходите. Мороз». Это письмо написал вам сей гражданин. Оказывается, его зовут Мороз…
Капитан вздрогнул.
— Мороз, — прошептал он, растерянно озираясь. — Мороз… Он — Мороз?
— Совершенно верно, — сказал Леденев. — Не ожидали встретить его здесь?
Юков молчал.
— Сядьте! — вдруг резко скомандовал майор. — Сядьте в кресло, Юков!
Игорь Александрович послушно присел.
— А теперь заверните левую штанину, — приказал Юрий Алексеевич. — Быстро! Ну!
Юков не двигался.
— Самсонов, — сказал Леденев, — помогите гражданину Юкову.
На обнаженной левой ноге капитана виднелось овальное пятно, в котором еще можно было распознать следы укуса.
— Значит, это вы хотели угостить меня киркой? — спросил Леденев. — Ну и шуточки у вас, капитан… И все-таки, хотя Волком зовут вас, зубы у меня оказались покрепче… Наденьте ему наручники, Самсонов, чтоб не задурил ненароком. И можно увести обоих. Незачем привлекать внимание команды и гостей.
Юрий Алексеевич и Корда остались вдвоем.
— Ну вот и все, — сказал Леденев, когда Волка и Мороза увели на причал, где ожидала их спецмашина.
Точки над «и»
— Что ж, товарищи… — Бирюков помолчал, обводя собравшихся взглядом. — Думается мне, что операцию можно считать завершенной.
В кабинете собрались люди, которые были заняты в операции, и каждый из них вложил свою долю труда в это нелегкое и опасное дело. Теперь, когда все было позади, можно подвести итоги, отметить удачные моменты в своей работе и просчеты, да и проинформировать сотрудников о всем ходе операции, так как отдельные работники занимались своими участками и не знали всего в целом.
— Пусть начинает Юрий Алексеевич, — сказал Бирюков, — а если понадобится, по ходу дела добавлять будут другие. Кстати, майор Леденев поведает нам о своих приключениях в рейсе. Давайте, Юрий Алексеевич, вам слово.
— Ну что ж, я готов… Если позволите, начну с характеристики тех людей, которых мы арестовали на «Уральских горах» и следствие по делу которых теперь закончено.
Леденев подвинул к себе пачку с сигаретами, но, заметив, как улыбнулся Василий Пименович, закуривать не стал.
— Начну с Мороза, — сказал майор. — Василий Тимофеевич Еремин, санитарный врач торгового порта, пятьдесят пять лет… Действительно, существовал такой человек. Но его уже нет в живых. Военный врач Еремин попал в плен в 1943 ходу. До конца войны он находился в лагере военнопленных и в мае сорок пятого был освобожден войсками союзников. Но вернуться на родину Еремину не пришлось. Он оказался в лагере для перемещенных лиц, подвергался обработке, которую вели тогда в этих лагерях работники западных секретных служб с целью воспрепятствовать возвращению советских людей домой. Но Еремин продолжал настаивать, требовал встречи с представителями советской военной администрации, предпринимал все меры к тому, чтобы вернуться в Советский Союз.
Изучив его данные, руководители секретной службы решили использовать Еремина в своих далеко идущих целях. Под видом товарища по несчастью к нему подключили матерого разведчика, который и всплыл потом в Поморске под кличкой Мороз. О нем я скажу позже.
— Так вот… Мороз прикинулся таким же военнопленным, как и Еремин, тоже рвущимся на Родину. Постепенно он завоевал доверие военного врача, разузнал всю его подноготную и вскоре был готов принять обличье доктора. Затем Василий Тимофеевич был уничтожен, а его место в этом мире занял будущий Мороз… Он был заброшен в нашу страну…
Настоящая фамилия Мороза — Блувбанд, Иосиф Рудольфович Блувбанд. Сын немецкого колониста с юга России, Блувбанд еще до второй мировой войны был зачислен на службу в германскую разведку под именем Эрнста Брука. Выросший в России, он прекрасно владел русским языком, знал обычаи и нравы, поэтому и считался хорошим специалистом по «русским делам». С начала Великой Отечественной войны оберштурмфюрер Брук выполнял самые различные задания, действуя и в оккупированных гитлеровцами районах, и по эту сторону фронта.
Как организатор сети провокаторов и предателей в подполье Н-ской области, Брук, носивший тогда имя Альберта Ивановича Троицкого, был приговорен патриотами к смертной казни, но чудом избежал возмездия и был вскоре переброшен на Западный фронт.
Там штурмбанфюрер Брук и встретил конец войны, явившись к союзникам, которым он предложил свой опыт и знания специалиста по «русским делам».
После необходимой подготовки, заручившись легендой, сутью которой была прошлая жизнь Василия Тимофеевича Еремина, человека, потерявшего в войну всех родственников, Блувбанд — Брук — Троицкий стал вживаться в свою новую роль.
Некоторое время он осматривался, поездил по стране, проверяя, нет ли за ним слежки, менял места жительства и работы, затем прочно осел в Поморске с намерением создать здесь разведывательную сеть шпионской резидентуры.
Но дело подвигалось у Мороза с трудом. Напрасно пытался он завербовать кого-либо из наших советских людей. Уже предварительные, проверочные контакты говорили мнимому Еремину, что на них рассчитывать ему нельзя. Со своей стороны, Блувбанд — Брук — Троицкий — Еремин постарался завоевать репутацию доброго и отзывчивого человека, честного и принципиального специалиста.
Оставшись в одиночестве, без помощников, Мороз забил тревогу. И тогда хозяева Мороза вывели его на Волка.
Волк… Игорь Александрович Юков, сорок пять лет. Юков — его настоящая фамилия. В сорок первом году Юков был штурманом на советском судне, которое война застала во время стоянки в немецком порту. Пароход был интернирован, команда взята под стражу. Но в первые дни охрана была недостаточно суровой, и у экипажа возникла реальная возможность отбить свое судно и бежать на нем в Швецию. Моряки были готовы на все, на смертельный риск, лишь бы избежать фашистской неволи.