Контуберналис Юлия Цезаря
Шрифт:
Чтобы завершить строительство курии Юлию Цезарю оставалось лишь возвести портик перед храмом, но диктатор решил пока отложил это дело в связи с предстоящим походом на Парфию.
В этой курии имелась одна потайная комната - его кабинет, о котором знали только избранные люди. Здесь диктатор принимал важных гостей.
И вот появилась его "правая рука" - Марк Антоний. Консул подошел к Цезарю, сидящему за массивным письменным столом, и негромко сказал:
– Божественный царь, Сервилия очень хочет тебя видеть и обсудить что-то.
Диктатор нахмурился.
– Сервилия?
– Так что ей ответить, мой Цезарь?
– спросил Антоний.
Император подумал, подумал и решил:
– Хорошо, пусть войдет. Но у меня мало времени на беседу. Пусть излагает свою просьбу скорее...
Антоний ушел, и вскоре в кабинете появилась Сервилия Цепиона - сводная сестра Марка Порция Катона Младшего Утического и стародавняя фаворитка императора.
Сервилия и Цезарь стали любовниками двадцать лет назад. По слухам, Юния Терция была дочерью Цезаря, поскольку муж Сервилии - Силан - к тому времени, из-за болезни, был уже не дееспособен как мужчина. Вряд ли только внешняя привлекательность Сервилии сделала ее постоянной фавориткой Цезаря. Она была женщиной весьма выдающихся умственных способностей. Еще в свое первое консульство Цезарь купил для Сервилии жемчужину, стоившую шесть миллионов сестерциев, а в гражданскую войну, не считая других подарков, он продал ей с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Именно Сервилия добивалась от Цезаря согласия на брак ее сына Марка Брута с его дочерью, Юлией. Однако позже Цезарь из-за политических соображений разорвал эту помолвку в пользу Помпея Великого.
И вот теперь новая и знаменательная встреча старых и проверенных временем любовников.
...Знатная матрона упала на колени перед диктатором и заплакала.
– О, мой Цезарь, пощади моего мальчика!..
– Нет, ни за что, и не проси об этом, Сервилия.
– гневно сверкнули очи диктатора.
Матрона еще ниже склонила голову.
– Тогда пощади... нашего мальчика...
– Какого "нашего мальчика"? Что ты этим хочешь сказать, Сервилия?
– взволновано заговорил диктатор, выскочив из-за стола.
– Что это за загадки Сциллы!
Краем тоги император задел свитки и стилус, и они попадали на пол.
– Марк Юний - твой родной сын! Клянусь Юноной!
– слезы брызнули из глаз матроны.
– Он мой сын? О, Венера! Не может быть?! Он, кажется, родился за год до убийства консула Луция Корнелия Цинны. В то время тебе было четырнадцать, а мне семнадцать. И мы с тобой не встречались в то время. Я тебя тогда не знал.
Сервилия, смахнув слезы с ресниц, грустно улыбнулась.
– Встречались. Только ты этого уже не помнишь, мой император. Я тогда жила у родственников на вилле в Геркулануме. Ты был в гостях проездом со своим отцом - Гаем Юлием Цезарем Страбоном. За год до его скоропостижной кончины. Был пир. Мы познакомились и сразу увлеклись друг другом. Далее мы вышли в тенистый сад и, пребывая в интересной беседе, углубились в его заросли... У могучего платана все и случилось. Ты буквально набросился на меня. Все произошло быстро, по-детски, как случайная шалость, а забеременела я по-взрослому и не на шутку. Но после, когда стало видно округлившийся живот, я поняла, что со мной произошло. Я скрыла от отца беременность. И тебе тоже ничего не сказала. О моем плоде знали только моя родственница и брат. Наш сын Марк благополучно родился и жил в Геркулануме. Поэтому он был усыновлен моим братом, Цепионом, и получил его имя. А потом уже когда я вышла замуж за Брута Старшего, Марк и получил уже его имя. А когда через двадцать лет благодаря Юпитеру мы встретились вновь, и ты меня во второй раз соблазнил, я не стала тебе рассказывать о нашей первой встрече и нашем сыне. Я и Марку ничего не говорила. Если бы я знала, что наш мальчик затеет заговор с целью убийства тебя, я бы уже ему все рассказала. Но лучше поздно, чем никогда. Сегодня в тюрьме я поведала сыну нашу тайну...
Цезарь был поражен словами женщины.
– О, боги, вот так известие! Я сражен словно меня поразили кинжалом в самое сердце. Оно кольнуло так больно, что мне невмоготу... Сейчас я приду в себя...
– диктатор сел на кресло.
– О, небесный вседержитель Юпитер, ты решил удивить меня таким жизненным поворотом. Надо отдать тебе должное ты преуспел в этом... Милая Сервилия, отчего ты не сказала мне всю правду? В этом случае он был бы жив.
– Но мой Цезарь, ужели ты предашь нашего мальчика смертной казни?
Цезарь поднял любовницу колен и тепло обнял.
– До нашей встречи я был решительно настроен на это действие, но поговорю с Марком еще раз. Он должен раскается, отречься от своих сторонников и пересмотреть свои взгляды. Он должен стать моим настоящим сыном. Не только по крови, но и по умонастроению.
– Благодарю тебя Цезарь, не заставляй твою любимую женщину плакать. Я и так вне себя от горя.
– Все что я тебе обещаю, Сервилия, это пойти в Туллианум и поговорить с Брутом.
– Аве Цезарь - только и сказала матрона, целуя в губы императора... Я надеюсь, что все будет хорошо.
– Я тоже на это надеюсь...
И вскоре Цезарь отправился в Мамертинскую тюрьму на свидание со своим (как неожиданно оказалось) сыном - Марком Брутом.
***
Мамертинская тюрьма - Туллианум - находилась в северной оконечности Капитолия и Форума. Тюрьма соединялась протокой с городской канализацией Большой Клоакой. C IV века до нашей эры Мамертинская тюрьма предназначалась для государственных преступников и захваченных в плен царей и вождей враждебных стран.
Когда-то военный император Цезарь посещал в Туллиануме своего бывшего друга и самого достойного противника - галльского вождя Верцингеторикса. Вождь кельтского племени арвернов был среди прочих трофеев доставлен в Рим победителем Цезарем. Диктатор вел с ним задушевные беседы о воинском искусстве, о политике, о жизни. Галльский полководец провёл пять лет в заключении, а после участия в триумфальной процессии был задушен по приказу Цезаря. Тем самым диктатор пошел навстречу римскому народу, который требовал смерти варвара.