Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа

HENRY JENKINS

Convergence Culture: Where Old and New Media Collide

Перевел с английского Андрей Гасилин

All rights reserved. Authorized translation

from the English-language edition published by New York University Press.

Американский ученый Генри Дженкинс давно завоевал славу одного из ключевых теоретиков медиа и исследователей популярной культуры. Ссылки на его работы можно встретить не только там, где они могут и даже обязаны быть, но и там, где, казалось бы, их точно не ждешь. Иногда это просто дань уважения, но чаще – основа для концептуализации и дальнейшего изложения материала. Одним словом, имя Дженкинса хорошо известно в академии (правда, большей частью в англоязычной), а в Соединенных Штатах – и в публичной жизни, так как он часто выступает экспертом или комментатором тех или иных тенденций и событий. Однако есть и другой тип ссылок на этого автора. Это критические высказывания, которых тоже можно встретить немало. Удивительно то, что эта критика почти всегда хорошо обоснована [1] . И потому возникает вопрос, как такое может быть – всеми признанного ученого не только почитают как великого гуру, но и в равной степени жестко критикуют? Чтобы ответить на этот, на самом деле довольно простой, как мы увидим позже, вопрос, необходимо несколько слов сказать о том, кто такой Дженкинс и чем он в принципе так сильно знаменит.

Дело в том, что Дженкинс стал известен во многих областях гуманитарного и социального знания благодаря тому, что он не только хорошо концептуализирует культурные тренды, но также и потому, что его интересы необычайно разнообразны. Он работает на стыке исследований культуры, теории медиа и даже в политической теории. В рамках исследований культуры он развил важнейшую концепцию «культуры соучастия», в рамках медиа – трансмедийного сторителлинга (на русском также известно как «трансмедийное повествование»), а в рамках политической теории не раз высказывался на злобу дня и о значении Интернета для демократического процесса. Ниже мы вкратце рассмотрим все эти понятия. Пока же надо сказать, что концепция «конвергентной культуры», предложенная в настоящей книге, объединяет все самое важное, что сделал Дженкинс в рамках академии. Сложно найти сферу, в которую бы он не внес существенный вклад: он писал на тему видеоигр, популярного кино, телевидения, комиксов, новой медиаграмотности, «детской политики» и самое главное – фанатов. Последние – это то, что так или иначе является базой всех текстов Дженкинса на эмпирическом уровне. Фигура «фаната» очень важна в понимании вопроса «кто такой Генри Дженкинс», потому что сам он – настоящий фанат. Фанат популярной культуры. Но необычный.

На персональном сайте автора, который сам Дженкинс предпочитает называть «официальный веблог», есть раздел «Who the &%&# is Henry Jenkins?». Игривое «&%&#», за которым скрывается грубое ругательство на английском языке, сразу говорит новичкам, что они попали на ресурс ироничного и, видимо, не вполне обычного и строгого ученого. Ученого, который не против «порезвиться» или же поиграть в «популиста», близкого нынешней молодежи. Ни то, ни другое не так уж и плохо. Мало кто из известных ученых относится к себе столь иронично, пускай и делает это в целях популизма. Обращаясь к тем, кто случайно попал на сайт, ученый пишет: «О, читатель этого блога, первое, что ты узнаешь обо мне, это то, что я чертовски плодовит». И хотя в сравнении, скажем, со Славоем Жижеком, Дженкинс написал не так уж много, все же на его счету более пятнадцати книг – монографий и сборников эссе под его редакцией. Также Дженкинс предупреждает: «Во-вторых, я тоже многословен […]. Как сказал один известный человек: „Я бы написал это короче, но у меня не было достаточно времени“» [2] . Что ж. Это чистая правда. Прочитав книгу «Конвергентная культура» или даже взглянув на упоминаемый «веблог», вы поймете, что автор не обманывает и сразу честно готовит аудиторию к тому, чего ей ожидать.

Однако многословие – не равно графомания. Просто Дженкинсу есть что сказать. И в этом вы тоже убедитесь, прочитав данную работу. Ученым, которые относятся к тому, чем занимаются, пристрастно, с искренним интересом, всегда хочется писать много. Пускай Блог Дженкинса, который, к слову, автор до сих пор активно ведет, называется «Признания акафана». И это самое важное, что мы должны знать об этом авторе. Акафан – ученый (академик), который является деятельным фанатом, поклонником предмета своих исследований, то есть вовлеченным (со)участником процесса культурного и научного производства. Такие исследователи обычно занимаются популярной культурой в целом и в частности – кинематографом. Дженкинс был фаном всегда. Еще в детстве, как признается сам Дженкинс, он зачитывался популярнейшими среди подростков журналами «Mad» и «Famous Monsters of Filmland», и это, «как и опасались мои родители», повлияло на всю жизнь ученого. После он открыл для себя комиксы, научную фантастику, начал коллекционировать игрушки, сделанные по мотивам телевизионных персонажей, и стал писать сценарии для собственных фильмов Super 8. Подростком и даже позже он регулярно посещал конвенты научной фантастики. А после благодаря женщине, которая станет его женой, он открыл мир фанфиков [3] .

Одним словом, самый настоящий гик. Так что, начав работу в академии, он всего лишь добавил к своей идентичности приставку «ака-». И в итоге стал настоящим самопровозглашенным послом фанатов в академии. По мере того как имя Дженкинса становилось популярным, он все чаще позволял себе выступать больше фанатом, нежели академиком, что, разумеется, сказывалось на его теории и текстах. Не в худшую сторону, просто они становились другими. И, раз уж речь о критике уже зашла, социальный теоретик Роберт Сэмюэлс, отзываясь о Дженкенсе, назвал заигрывание интеллектуалов с сетевыми (фанатскими) сообществами – то есть попытку критиковать университет из стен университета – желанием быть внутри и вне дискурса одновременно, точно так же, как фрейдовские невротики мечтают быть перверсивными [4] . Это то, что мы тоже должны иметь в виду, читая книги Дженкинса (ту, что вы держите в руках, в том числе), обсуждая его концепции и политические заявления.

Поскольку Дженкинс всегда был «фанатом», он также стремился оставаться прогрессивным и занимать сторону тех, о ком пишет, считая себя частью всего этого. К настоящему моменту среди исследователей культуры и в целом гуманитарного знания уже стало общим местом и вместе с тем правилом хорошего тона критиковать максимально устаревшую установку по отношению к массовой культуре Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно, которую мы обнаруживаем в их «Диалектике Просвещения» [5] . Эти социальные теоретики считали, что «культуриндустрия», то есть массовая культура, в принципе не учитывает мнение аудитории, которая, в свою очередь, является лишь пассивной массой, желающей развлечений. Так, Адорно и Хоркхаймер сравнивали народные массы, отправляющиеся в кино, с диснеевским героем Дональдом Даком: «Мультипликационный Дональд Дак, равно как и неудачники в реальности, получает свою порцию побоев для того, чтобы зрители смогли свыкнуться с теми, которые ожидают их самих» [6] . Сегодня такие пассажи выглядят забавно, но в течение долгого времени массовая культура интеллектуалами мыслилась примерно так. Только в 1980-е годы прогрессивные англоязычные культурологи, увидев в телевидении огромный потенциал, предположили, что зритель, пожалуй, будет похитрее и что он сам в состоянии определить, что и как ему смотреть, что он не является таким уж бездумным пользователем, хорошо понимая, когда капитал хочет обвести его вокруг пальца.

В частности, британский культуролог Джон Фиске стал одним из пионеров изучения телевидения [7] , а позднее поразил своих коллег, когда отказался считать потребителей популярной культуры, существующих в логике капитализма, исключительно объектом манипуляций. Фиске считал, что реципиенты популярной культуры – активные субъекты, которые в состоянии различать качество продуктов популярной культуры и потреблять рефлексивно. Даже более того – люди сами выбирают товары, предлагаемые им промышленным капитализмом, и направляют их на творческое и даже подрывное использование [8] . Имя Фиске в данном случае возникает не случайно: Генри Дженкинсу повезло стать учеником этого визионера. Вместе с тем, хотя Дженкинс и занимался примерно тем же самым, что и Фиске, он пошел в обход темы критики капитализма (что, как мы увидим, тоже имеем свои издержки) и потому продвинулся в плане изучения аудитории телевидения дальше. Можно сказать, что он в самом деле совершил революцию в плане исследований фанатских сообществ. Несмотря на все усилия Фиске, в целом в академии бытовало мнение, будто фанаты – потребители популярной культуры – «безумны», то есть настоящие фрики, помешанные на комиксах или телевидении.