Конвой
Шрифт:
Вместе с Апикорном он обходил фургоны и густо проливал отравой дерево, особенно тщательно смазывая щели и дыры. Вонь поднялась страшная. Едкие испарения согнали наёмников на опушку леса, а местные мошки с комарами отправились промышлять на стороне.
— Как бы командир пиво не подпортил по запарке, — обеспокоился Жирмята.
— Бочки они не трогают, — сказал Волошек. — А вот продукты, пожалуй, свежесть потеряют.
Клетку с голубями он догадался оттащить на обочину.
Сотни полудохлых насекомых усыпали брезент. Полосатые жучки ещё дёргали лапками и пытались расправить
Пока повозки проветривались, наёмники, ожидая итогов, сгрудились вокруг Априкорна. Тот натыкал жучков на соломинку, отрывал им крылья, лапки, давил пальцами и калил на огне — ну просто не колдун, а мальчишка-садист, что развлекается живодёрством.
— Странно, — заключил он, наконец. — Не та это мелочь, чтобы конвой выслеживать. Слабоваты они для Покрова — для города предназначены.
— Поясни, — потребовал Дастин.
— Ну, в общем, схема следующая. Зачарованные насекомые каждые полчаса, по очереди, срываются в полёт и уносят сведения о месторасположении конвоя. Их хозяевам достаточно отмечать точки на карте, а потом соединить в линию. Но вот в чём закавыка: не могут эти твари летать далеко. Версты на три, ну на пять от силы. Не дальше. В городе большего и не надо. Там в каждом квартале можно агентуру разместить. Но за городом, тем более под Покровом, трудно держаться всё время рядом с объектом.
— Птицы, — предположила Ксюша.
— Птицы? — колдун задумался.
— Птицы могут склёвывать их в воздухе и приносить хозяевам, а потом по помёту те и определяют, где нас искать.
— Вариант, — согласился Априкорн, поглаживая кадык. — Да только слишком уж мудрёный. Если птицы на врага работают, так они и без жучков доносить могут. Нет, что-то здесь не так…
Отрава выдыхалась часа три. Но и потом, когда они продолжили путь, долго напоминала о себе едкой вонью.
Глава десятая
ПРИЗРАК И КОЛДУН
В Грушевку прибыли поздно вечером и остановились на околице, возле высокой избы. То, что Волошек принял поначалу за постоялый двор, оказалось заведением иного рода.
«Дом древлянской культуры имени благоверной княгини Ольги» — гласила деревянная табличка.
Под избой тёрлись странные типы, совсем непохожие на затюканных мужиков, тем более на древлян. Они с подозрением косились на бочки и тем самым вызывали подозрение.
Отдыхать под надзором селян показалось сперва неуютно. Наёмники принялись чинить повозки, чистить лошадей и всё больше молчали. Но скоро освоились. Нашли на пустыре местечко под костёр, заморочились с ужином.
— Эх, — протянул Сейтсман. — Даже помянуть братьев нечем.
Его никто не поддержал. Тогда он принялся осаждать Хельмута и вертелся возле него, пока тот не сунул ему несколько монет.
В ожидании ужина Волошек решил осмотреть дом. Ржавый замок лежал на крыльце, а дверь оказалась незапертой. В тёмных сенях пахло грибами и прелым сеном. Большая комната слабо освещалась луной через пыльные окна. Вдоль стен стояли лавки, на стенах висели предметы древлянского быта, снабжённые бирочками — пояснениями.
Волошек не любил музеи. Мёртвые вещи не вызывали у него того трепета, который он подмечал за учёными людьми. Те охали и ахали при виде каждого
Единственное, что вызвало у него интерес, это книги, косо стоящие на двух коротеньких полках. Он подошёл и пробежался взглядом по корешкам. Механизмы антропогенеза и расселение человека», Традиционная культура древлян», «История Византии», несколько выпусков «Альманаха этнографического общества» за 1912 год. Читать совершенно нечего. Ни приключенческих романов, ни книг о любви, ни даже любимого Априкорном Лема.
Волошек выбрал толстую «Историю Византии», надеясь найти хотя бы красочные изображения воинов в типовых доспехах той эпохи. Присев на краешек лавки, он повернул книгу к окну, стараясь поймать больше света.
Картинок в книге оказалось много. Луна скрадывала цвета, но молодой человек неплохо разбирался в военной истории и восстанавливал раскраску по памяти. Время перестало измеряться минутами, теперь плотные страницы отсчитывали его ход.
И вдруг Волошек почувствовал, что в комнате находится кто-то ещё. Он глянул поверх тома, но кроме мутного свечения возле книжных полок ничего не увидел. Свечение же поначалу его не встревожило: так, бывает, искрится поднятая пыль в лунных лучах.
Скоро, однако, облачко пыли приобрело очертания человека. Волошек испугался. Он не любил привидений. Ему захотелось исчезнуть, но силуэт как раз и возник между ним и выходом. Волошек скосился на окно, прикидывая, как бы лучше его высадить, чтобы вывалиться наружу. Однако призрак не обращал на позднего посетителя дома культуры никакого внимания.
Фигура достигла такой плотности и резкости очертаний, что в ней можно было угадать монаха. Балахон с капюшоном скрывали внешность.
Призрак стоял спиной к окну и разглядывал книжную полку. Широкий рукав порхнул вдоль неё, словно сметая пыль. Рука остановилась, вернулась немного назад. Тонкие пальцы вынырнули из рукава и цапнули одну из книг. Волошеку показалось, что этого массивного фолианта он прежде не видел. Проглядел? Сомнительно.
До него донеслось бормотание и шелест пергаментных листов.
Что-то заставило призрака повернуть голову. Из-под капюшона глянуло знакомое лицо.
— Роман! — вырвалось у Волошека.
Монах не ответил, даже не вздрогнул. Он смотрел сквозь наёмника, не слыша и не видя его. Затем опустил глаза к книге и произнёс:
— Ошибка. Нелепая описка.
В голове у Волошека вдруг всплыло название — «Ходовая книга». Название вытянуло за собой из памяти и всё остальное: встречу с эльфом в корчме, рассказ о монахе-призраке, белую картонку визитки. Он мог бы вспомнить об этом и раньше, но лицо недавно погибшего товарища сбило с толку.
А призрак, ещё раз взглянув сквозь него, глубоко вздохнул и на пике вздоха пропал, точно лопнул. Книга исчезла тоже.
Выскочив из дома, Волошек поспешил к лагерю. Он собрался было рассказать о видении товарищу, но наткнулся на полные тревоги глаза.
— Что случилось?
Жирмята нервно кивнул на селение. Волошек осмотрелся. Вокруг царила мёртвая тишина. Подозрительные парни исчезли. А село будто затаилось — ни голоса, ни звука, ни отблеска света в окнах.
Прямой угрозы он не заметил, но когда Рыжий потащил его к Дастину, противиться не стал.