Конвой
Шрифт:
Зато ночью звук пронёсся знакомый. Впрочем, от этого он не стал менее жутким. Точно такой же вой слышал Волошек в Голосеевском лесу, накануне отправки конвоя. И тогда, и теперь он не вызывал ничего, кроме страха, и особенно сильно напугал черниговских братьев. Те крестились без перерыва, словно две мельницы в хороший ветер. Вслед за ними каждый призвал на помощь своих богов.
Вой то приближался, то отступал, и создавалось ощущение, будто кто-то или что-то следит за конвоем, не желая отпускать добычу, но и не решаясь пока напасть.
Всю ночь никто не сомкнул
Результат не замедлил сказаться.
Очередная зверюга проскочила дорогу под копытами лошадей. Те шарахнулись в сторону, колесо наехало на камень и повозку изрядно тряхнуло. Ничего страшного не случилось — бочка устояла. Вот только сонный Сейтсман вывалился из фургона и нырком улетел в туман.
Раздался крик колдуна, конвой встал.
Наёмники сгрудились возле места падения и соображали, как достать Сейтсмана из тумана. При падении тот, похоже, здорово приложился головой, потому что лежал как мёртвый. Его силуэт был виден тёмным пятном на молочном фоне, однако ближе к голове становился едва различимым.
— Крюком зацепим? — предложил Хельмут.
— Как бы не поранить, — остерёг Рыжий.
— Может, дыхание задержать, да вдвоём — втроём вытащить быстренько?
— А вдруг там зверьё поджидает? А его как приманку оставили.
— Спешить надо, пока в себя не пришёл, — проговорил Априкорн. — Не то очнётся и убредёт в лес. Не найдём.
Колдун чувствовал долю вины за потерю напарника.
С помощью запасной оглобли крюк подвели к штанам и со второй попытки подцепили за пояс. Осторожно, стараясь не повредить, выволокли тело на дорогу. Априкорн тут же склонился над неудачливым напарником.
— Живой, — сообщил он.
— Уф! — выдохнул Дастин.
У остальных тоже отлегло от сердца.
Минут пять колдун пытался привести Сейтсмана в чувство. В ход пошли пузырьки с настойками, пощёчины и даже кончик ножа.
Наконец тот пошевелился и сел, удивлённо оглядываясь вокруг.
— Эй! — щёлкнул пальцами Априкорн перед его глазами.
Никакого эффекта. На лице наёмника поселилась слащавая улыбка дебила, да так там и осталась, о чём бы ни спрашивали его товарищи, пытаясь растормошить сознание.
Наждак магии хорошенько поработал с извилинами. Сейтсман никого не узнавал, ничего не говорил, правда, и особой агрессии за ним не замечалось. Колдун попробовал большинство из своих лекарств, но тщетно. Отреагировал напарник только на спирт, что хотя и подтвердило гипотезу о врождённой природе алкоголизма, но никак не помогло делу.
— Выберемся из леса, займусь им, — пообещал Априкорн. — Здесь и трав-то нужных не сыщешь.
Вышел спор, считать ли Сейтсмана раненым, или нет. Как воин он сейчас не стоил и гроша, но и в госпитализации не нуждался. Рыжий настаивал на контузии и с такой формулировкой отказывался грузить того в повозку с припасами. Забвение, дескать, лежанием не лечат.
Сейтсмана привязали к бочке, усадив на прежнее место. Он не сопротивлялся. Улыбался и
Только собрались отправиться дальше, как проблема возникла у Дастина. Сторожевой амулет, светивший с самого Киева, вдруг погас. Раньше орку не нравилось, что тот всё время фонит, а теперь он нервно теребил янтарный глазок когтем, опасаясь, что амулет окончательно сдох.
— В порядке, — заключил Априкорн после осмотра.
— Значит, не сунулись злодеи в туман-то! — довольно пробурчал орк.
— У них не оказалось с собой сгущёнки, — заметил Рыжий.
Сейтсман улыбался до ушей.
Ещё день и две ночи пробирались они через лес. Страху натерпелись немало, но обошлось без серьёзных стычек. Одну из них, когда стая диких собак напала на головную повозку, Волошек умудрился проспать. Априкорн разобрался сам, отпугнув собак волшбой. А вот пятнистую кошку колдун разглядеть опоздал.
Тварь соскользнула с сосновой ветки и оказалась на бочке Ксюши и Хельмута. Наёмники притаились, выставив вверх мечи. Лезть на бочку они не решились. Выручил Эмельт, выпустив через головы товарищей несколько стрел.
Кошка рыкнула и свалилась на дорогу, прямо под копыта последней пары лошадей. Те дёрнулись в сторону и чуть было не утащили повозку с дороги. Волошеку с трудом удалось их удержать, а Жирмята, свесившись, подхватил кошку за хвост и забросил в повозку.
— Эмельту на воротник, — пояснил он.
Однако часом спустя, когда Рыжий протянул трофей эльфу, тот, забрав только стрелы, выбросил мёртвого зверя в туман.
— Не стоит ничего брать отсюда, — мрачно сказал он.
Рыжий насупился, но смолчал. Андал же не выдержал.
— Ну и зря, — заметил он. — Хоть бы хвост оставил. Пришил бы к шапке на хоблинский манер. Чeм не наряд?
Эмельт его проигнорировал.
На третий день туманная земля закончилась. Повозки выбрались на открытую местность, и наёмники наслаждались панорамой.
— Ну, вот и всё, — вздохнул Дастин. — Считай, главные опасности мы миновали. Дальше легче будет.
Глава восьмая
ОСТАНОВКА В ПУТИ
Прошла неделя, как они покинули Киев. «Половина пути, половина работы, — лениво размышлял Волошек, — хоть позади, хоть впереди. Впрочем, что было — известно, а вот что предстоит — о том лучше не загадывать».
Небо в этот день улыбнулось наёмникам. Блаженной улыбкой Сейтсмана. Тучи откочевали за горизонт, предоставив солнцу свободу. Сырость за час другой изошла паром. Стало тепло. Лес наполнился гулом насекомых, спешащих облететь раскрывшиеся цветы. Умиротворённое настроение передалось всем и Дастин, выбрав большую поляну, поставил конвой на длительный отдых.
Лошадей пустили на вольный выпас. Сейтсмана развязали и уложили на кусок брезента. Он по-прежнему улыбался. Зато все стоящие рядом морщили носы. Вонял наёмник теперь почище Хельмута. Двое суток товарищи опасались отпускать контуженого по нужде.