Конвой
Шрифт:
Поневоле он стал сравнивать себя с тем, кто занял его место. Что же в нём такого? Молодость, сила и ловкость были на стороне Волошека. Знатностью он всяко не уступал Тургу. Вряд ли тот является каким-нибудь тайным принцем. Богатство? Смешно. Наследник великого князя мог купить дюжину лысых начальников.
Единственным, пожалуй, преимуществом Турга было хитроумие. Но как раз это качество Волошек достоинством не считал, и оттого его обида только усиливалась.
Уединение нарушил Алейко. Он прибежал от тачанки возбуждённый.
—
Все, кому удалось расслышать отрядного менестреля, понесли весть дальше. Развалины ожили. Люди махали руками, кричали, обменивались поздравлениями…
— Откуда там взялись гномы? — удивился Волошек.
— Не знаю. Но целая армада их самоходов ударила по наступающим башням. Те ничего не смогли сделать, гномы прикрылись своей хитрой бронёй. Верно, они копили силы и выжидали подходящего момента. Как только у Гарчи появилось снадобье, они и ударили.
— Так что, выходит, мы победили? — устало спросил Волошек.
Парнишка ответить не успел.
— Вовсе нет, — раздался голос.
Женщина появилась перед ними словно из пустоты. Волошек узнал ту самую чернильницу, что некогда гостила у их нынешнего пленника. Кажется, её звали Тана. Вблизи она выглядела даже более обворожительно, чем некогда разглядел Волошек, но сейчас ему было не до соблазнов…
Алейко раскрыл рот, потом попятился, развернулся и бросился прочь. Защищать командира попросту не пришло ему в голову.
— Я бы даже взялась утверждать обратное, — добавила гостья. — Вы проигрались, как это у вас говорится, в пух и прах.
Навстречу Алейко и мимо него уже спешили, доставая мечи на ходу, бойцы, помнящие о чести и привыкшие к дисциплине.
— Открывай врата, дьявол тебя побери! — донеслось от гостиницы.
Тана взмахнула рукой. Тут и там развалины вспучились; отбрасывая битый камень, вздулись белые пузыри, словно больная плоть самой земли пошла вдруг нарывами. Среди рассеянных и растерянных воинов быстро вырастали чудовищные грибы, превращаясь понемногу в известные всем боевые башни. Волошек лениво подумал, что всё же солдаты Гарчи угадали с названием.
Ополченцы похватали луки, но угроза исходила со всех сторон, и люди некоторое время вертелись, не зная, куда ударить. Да и колдовским зельем стрелы снабдить опоздали.
— Вот так, — произнесла женщина. — Останови своих людей, князь. Ормуны не проявят агрессии, пока твои воины будут вести себя тихо…
— Не стрелять! — громко крикнул Волошек. Затем посмотрел на женщину. — Что же теперь?
— Война окончилась, князь.
— Вот как?
— Да, мне пришлось, как ни прискорбно, пустить в ход Дан. А против него не существует защиты. Прямо сейчас армия вашего генерала спасается бегством, а гномы… Мало кто из них уцелел, к сожалению. Но они знали, на что шли. В отличие от вас, с ними нам приходилось встречаться.
Эти постоянные оговорки, намекающие на вынужденность содеянного зла, вывели Волошека из себя.
— Пришла вызволить своего возлюбленного? — огрызнулся
— О да. Но моя любовь, князь, оказалась сильнее твоей.
— Это не любовь оказалась сильнее, а только оружие.
— Ты так думаешь? — женщина усмехнулась. — Что ты знаешь о силе любви, юноша? Я не имею в виду метафоры, но подлинную мощь. Энергия не рождённых в любви детей, дикая сила безумных ночей, что так и остались в мечтах… Впрочем, не буду тебя разубеждать. Прикажи привести сюда Ками.
Волошек махнул рукой, подзывая Чабреца.
— Разыщи Формикуса, — приказал он. — Старик прячется на южной окраине. Приведите сюда пленника.
Сержант ушёл.
— А хочешь, я избавлю тебя от неразделённой любви, князь? Уйму твою боль? Поверь, мы способны…
— Неужели? — Волошек возмутился. — Чего же ты угробила мой мир, вместо того чтобы унять собственную страсть? Нет уж, благодарю покорно! Я останусь со своими переживаниями. Мне мои раны дороже ваших лекарств…
— Твоя интуиция верна, юноша, но ей не хватает знаний. Что до судьбы мира, то ты сгущаешь краски. Он не погиб, хотя и отравлен… Впрочем, об этом поговорим позже.
Чабрец с ополченцами притащили «мумию». Формикус не пришёл. Старик предпочёл по-тихому слинять с заведомо проигранной битвы. Как выяснилось, не только он. Пока пленника освобождали от бинтов, Волошек огляделся. Тург, Дастин и Ксюша исчезли тоже. Не видно было обоих эльфов вместе с Висмутом, удрали куда-то чёрные вороны, подмыл Алейко с Кощуном и даже страховой агент затерялся в обломках цитадели.
Короче говоря, среди развалин и боевых башен стояли только завербованные уже под Покровом ополченцы, которые продолжали верить в своего командира даже на пороге разгрома. Кроме них с Волошеком остался верный товарищ Жирмята и Чабрец. Последний, видимо, предпочёл погибнуть капитаном, чем драпать обратно к нашивкам сержанта.
Бинты иссякли, опав на битый камень бесформенными кучками. Пленник выглядел помятым и обескураженным.
— Ками Лус должен винить самого себя, — сказала женщина. — Полномочия Лус прекращены. Сейчас всем заправляет Ров.
Мужчина пробурчал несколько невнятных фраз на языке чернильников.
Дама не ответила. Как раз в этот миг у одного из селян сдали нервы. Он бросился на башню с мечом. Сгусток огня ударил в шаге от него, выбросив ком земли. Воин одумался, остановился. Бросив ругательство, убрал меч и вернулся к товарищам.
— Как видишь, нам не нужны напрасные жертвы, — заметила женщина.
— А как же принципы? — спокойно, даже лениво возразил Волошек. — Как же уникальность местных культур?
— О, а ты неплохо изучил нас. Но, видишь ли какая штука, разумное существо, если оно не отказалось от любви, не сможет достичь абсолютной гармонии. Чувство способно многое перевернуть, князь. Любовь — это своего рода хаос.
Тана щёлкнула пальцами.
— Мне жаль, что так получилось, и я постараюсь сгладить, насколько это возможно, последствия удара.