Координатор
Шрифт:
Андрей согнул сначала колено правой, потом левой ноги и стал медленно опускаться. Когда его взгляд сместился со лба священника на бороду, тот вдруг вытянул резко руки и подхватил его подмышки.
— Всё, всё, достаточно, — сказал священник. — Не в коленях дело, а в решимости. Она есть у вас. Наклоните голову, целуйте крест, целуйте библию.
Андрей склонился над великой книгой и трижды поцеловал крест на ней. На голову лег край епатрахили. Стало темно, и голос священника сверху отпустил грехи. Потом снова появился
Андрей отошёл в другую сторону церкви.
Там он дождался своей очереди, съел и выпил плоть и кровь Христа. Во рту они смешались с его кровью из прикушенного языка.
На душе стало тепло и уютно. Такое же чувство бывает порой дома, когда наденешь старенькую фланелевую рубашку и растянутое на коленях трико.
13
Отпущение грехов, причащение таинств Христовых, очистка мыслей — всё подействовало должным образом. Андрей даже сам изумился. Чудом можно было назвать разговор между ним и Кимом, происходивший в туалете «Завода стекла».
Они сидели в разных кабинках, как враги по разные стороны баррикад. Дело было после обеденного перерыва. Они плотно перекусили. У свёкольного салата из заводской столовой оказался изумительным не только вкус, но и слабительный эффект.
— Думаете, что это у меня к вам личное? — спросил вдруг Ким из соседней кабинки.
Андрей подскочил от неожиданности. Откуда он знает, что здесь сижу именно я? — подумал Андрей.
Ответа на этот вопрос не было.
— Я думаю, что вы ненормальный. Ким? Как вы подделали мой голос? — спросил Андрей.
— Звуковой редактор. Вы не представляете какие возможности у современных компьютеров, — сказал Ким. — Вы оскорбили меня, Андрей Иванович. Рядом с вами была жена и ребёнок. Я видел вас в окно. А вы меня послали так красиво! Думаете, мне не обидно стало?
— Я… — Андрей вспомнил, как опускался на колени в церкви и как руки священника подхватили его. — Я прошу прощения, Ким Борисович. Если обидел вас.
— Прощаю, — сказал Ким…
… Неделя прошла под знаком плюса. Жизнь медленно, но верно входила в привычную колею. Андрей молился каждый день истово. Так он не молился давно, наверное, с самого крещения.
Оставался только один нюанс. Андрей продолжал работать под начальством Кима. А тот хоть и перестал придираться, всё ж таки Андрей порой ловил на себе его странные взгляды. Настолько странные, что он не мог их расшифровать.
Иной раз ему казалось, что Ким смотрит на него как на диковинного зверя. А в другой раз мерещилось, что, наоборот, Ким — опасный зверь и он, Андрей — школьник, приблизившийся к прутьям клетки кровожадного хищника.
В четверг вечером прошёл обильный снегопад.
Андрей сгребал снег с «Дэу». Периодически ему приходилось дуть на замёрзшие руки. Снег был тяжёлый, как мокрые перья в подушке. Он лип к щётке и лез за рукава.
Андрей откопал машину, открыл с клацающим звуком, примёрзшую дверцу и остановился отдышаться.
Он огляделся вокруг, поражаясь странному безмолвию. Уже стемнело. Работники офиса разъехались ещё час назад, а машины работяг, пришедших на двенадцати часовую смену, стояли прикрытые сугробами.
Андрей задумался над словом «су-гробы». И действительно, машины, накрытые шапками снега, походили на гробы.
Здесь покоится «Трофимов А.И.»…
Господи, Боже, что за мысли мерзкие лезут в голову?! Это всего-навсего заводская автостоянка…
Андрей полез было в машину, как опасное чувство взгляда в спину, пронзило его. Андрей обернулся и вгляделся в темноту, подсвеченную ослепительно белым снегом в призрачном сиянии полной, как в фильме про вампиров, луны.
Они стояли на дорожке между цехами. Их было штук пять или шесть. Они не двигались и смотрели на Андрея. В неподвижности бродячих заводских собак было что-то жуткое.
Полная луна, собаки… Может быть это волки? Может быть оборотни?
Какая чушь лезет в голову.
Андрей залез в машину и крутанул ключ в замке зажигания. Несколько минут и он в тепле и уюте, под музыку «Ретро Фм», доедет до дома, где его ждёт милая Настя.
— Сука! — пробормотал Андрей и ещё раз крутанул ключ в замке. Под капотом щёлкнуло и всё. Стартер молчал.
Дворняги, как стадо джейранов, унеслись в тёмную даль, поднимая снежную пыль.
Андрей взглянул на приборную панель. Так и есть! Он оставил утром включёнными габаритные огни и как следствие — сел аккумулятор.
Он достал из багажника силовые провода. На морозе они стали жёсткими как металлические тросы. Андрей в сторону цеха, чтобы просить помощи, как его высветил свет мощных ксеноновых фар.
Андрей прикрыл глаза рукой. Это был «Мерседес» Кима. Вот сам Ким вылез и, возвышаясь над низенькой «Дэу», как крупная женщина над детской ванночкой, спросил:
— Что с вашей колымагой?
Андрей понимал, что этот человек такой навсегда, что научить его вежливости будет очень трудно, почти невозможно. Ладно хоть нормальные отношения получилось с ним установить. Поэтому Андрей пропустил мимо ушей обидный любому автомобилисту эпитет «колымага» и ответил:
— С машиной нормально всё. Аккумулятор сел. Поможете?
— Отчего не помочь? — Ким подошёл ближе. Меж губ у него торчала зажженная сигарета. С каждой затяжкой его лицо озарялось, а потом снова исчезало. — Провода есть?
— Да, — Андрей протянул провода. Он чувствовал себя неловко и в подчинённом положении, как любой человек, которого подвела машина и он вынужден просить о помощи.
— Это ничего Андрей Иванович, — сказал Ким, подходя к «Дэу». — В армии мне показали один способ зарядить аккумулятор без другого аккумулятора.
— С толкача? — усмехнулся Андрей.